Наука. Общество. Оборона. 2024. Т. 12. № 4. С. 30–30. 

Nauka. Obŝestvo. Oborona. 2024. Vol. 12, no. 4. P. 30–30.

УДК: 009+355/359.07+32.019.55/57

DOI: 10.24412/2311-1763-2024-4-30-30

Поступила в редакцию: 26.10.2024 г.

Опубликована: 18.11.2024 г.

Submitted: October 26, 2024

Published online: November 18, 2024 

Для цитирования: Винник Д.В. Скрытые формы пропаганды США: доктринальная схоластика и межведомственная борьба // Наука. Общество. Оборона. 2024. Т. 12, №4(41). С. 30-30. 

https://doi.org/10.24412/2311-1763-2024-4-30-30.

For citation: Vinnik D.V. Hidden forms of U.S. propaganda: doctrinal scholasticism and interagency strife. – Nauka. Obŝestvo. Oborona = Science. Society. Defense. Moscow. 2024;12(4):30-30. (In Russ.). 

https://doi.org/10.24412/2311-1763-2024-4-30-30.

Конфликт интересов:  О конфликте интересов, связанном с этой статьей, не сообщалось.

Conflict of Interest: No conflict of interest related to this article has been reported.

    

© 2024 Автор(ы). Статья в открытом доступе по лицензии Creative Commons (CC BY). https://creativecommons.org/licenses/by/4.0/ 

© 2024 by Author(s). This is an open access article under the Creative Commons Attribution International License (CC BY)

ИНФОРМАЦИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ: 

НАУКА И ПРАКТИКА

Оригинальная статья

СКРЫТЫЕ ФОРМЫ ПРОПАГАНДЫ США: 

ДОКТРИНАЛЬНАЯ СХОЛАСТИКА И МЕЖВЕДОМСТВЕННАЯ БОРЬБА

Винник Дмитрий Владимирович ¹

 ¹ Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации,

г. Москва, Российская Федерация,

ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3410-8023, e-mail: dvinstor@vk.com

Аннотация: 

Статья посвящена изучению конкретных форм внешнеполитической и военной спецпропаганды США. Настоящие формы рассмотрены в процессе становления в исторической перспективе с момента окончания Второй мировой войны, когда термин «пропаганда» был исключён из американской официальной риторики ради обоснования взятого на вооружение тезиса о тоталитарной и лживой природе пропаганды, которая чужда «демократическим» государствам. В результате каждое ведомство изобретало собственные синонимы «пропаганды» и терминологические суррогаты, прикладывая значительные усилия, чтобы обосновать их общий характер, а понятия конкурирующих ведомств отменить или сделать подчинёнными в рамках протоколов межведомственной координации и прочих форм взаимодействия. Подробно описывается межведомственная борьба между Государственным департаментом США, Белым домом, ЦРУ и Пентагоном, а также внутри военного ведомства, — между объединёнными командованиями: Специальных операций, Стратегическим и Киберкомандованием. Делается вывод, что понятие психологической войны полностью не тождественно понятию пропаганды, поскольку включает в себя акции физического воздействия с целью устрашения и подавления воли к сопротивлению, что чуждо классическому понятию пропаганды как искусству ненасильственного убеждения.

Ключевые слова: пропаганда, информационная война, психологическая война, спецоперации, гибридная война, спецпропаганда, контрпропаганда, дезинформация, военный обман, стратегические коммуникации, кибернетическая война, подрывная работа, публичная дипломатия, промывка мозгов, ментальная война, ЦРУ, АНБ, США, Государственный департамент, Кибернетическое командование

ВВЕДЕНИЕ. НОВЫЕ ФОРМЫ СТАРОЙ ПРОПАГАНДЫ

Тема информационной войны особенно популярна в наши дни. Многие работы, посвященные информационной войне, излагают её сущность таким образом, будто она есть некий новый социальный феномен, новая форма ведения конфликта, появившаяся благодаря технологической революции в области электронных коммуникаций, которые одни именуют «информатизацией», другие «диджитализацией» и «цифровизацией», а третьи, по старинке, — «кибернетизацией». Высвечивая тот или иной аспект, ту или иную конкретную форму современной нелетальной борьбы, авторы нередко редуцируют к ним все формы ненасильственного, идеологического противостояния, измышляя новые сущности, изобретая новые наукообразные термины вроде «консциентальных войн» [7] или «ментальных войн» [5]. Особенно упорные концептологи предлагают собственные доктрины информационно-психологической безопасности, пытаясь навязать научному сообществу и органам безопасности свою терминологию, порой весьма экзотическую. Количество «мусорных» публикаций по социальной философии, в названии которых фигурирует «информационной безопасность», «информационная война» и даже «когнитивная война», насчитывает многие тысячи. Подобный ажиотаж вокруг впечатляющих достижений цифровизации и способов их использования в политике и военном деле создаёт нездоровую атмосферу, препятствующую адекватному понимаю социальных явлений, вызванных к жизни этими достижениями.

Эти революционные изменения подвигают к созданию новых теорий и новых «парадигм»: «потребность в новых парадигмах социального знания имеет в качестве своего источника не столько необходимость в создании более совершенной и эффективной теории управления общественными процессами, сколько в стремлении совладать с теми малопонятными явлениями и процессами нашего времени, которые, порой, ввергают в смятение не только ученых, но и власти. Иными словами, наиболее фундаментальным представляется следующий вопрос: являются ли феномены, появившиеся в результате массового внедрения телекоммуникационных систем новыми по своей социальной природе, требующей новой теории социальной коммуникации или нет, и общественные науки способны объяснить эти явления с помощью существующих теоретических инструментов?» [2] Теоретики постиндустриального общества, вроде М. Кастельса, считают, что новая теория необходима и, это означает, что информационная война есть новое свойство ведения конфликтов обществами такого типа [6]. Однако по мере того, как «культурошок» от очередных технологических изменений стихает, становится очевидно, что многие социальные феномены, которые часто воспринимались как принципиально новые, в действительности являются превращёнными формами известных социальных отношений. Например, социально-психологическая природа «фейков», циркулирующих по мессенджерам, ровно та же самая, что и у слухов. Анализ аккаунтов в социальных сетях стал новой реальностью для кадровых служб и предметом беспокойства соискателей, но подобное имело место и в прошлом, когда на особо ценных специалистов в определённых отраслях велись специальные досье.  Изучение становления новых социальных явлений демонстрирует, что те феномены современной информационной войны в действительности являются превращёнными формами привычных явлений, сопровождающих конфликты между государствами или иными большими общностями. 

ОТОЖДЕСТВЛЕНИЕ ПРОПАГНАДЫ И ЛЖИ НА ЗАПАДЕ

То, что сегодня обычно именуют информационной войной, в действительности является пропагандой, однако западные общества старательно избегают использования этого понятия для характеристики собственных действий. Очевидно, что это понятие во многом дискредитировано на сегодняшний день. Для демонстрации этого факта обратимся к известной британо-американской энциклопедии, к «Британнике». Вот как автор энциклопедической статьи из США Брюс Смит определяет искомое понятие: «Пропаганда, распространение информации — фактов, аргументов, слухов, полуправды или лжи — с целью повлиять на общественное мнение. Её часто передают через средства массовой информации.

Пропаганда — это более или менее систематические попытки манипулировать убеждениями, установками или действиями других людей с помощью символов (слов, жестов, баннеров, памятников, музыки, одежды, знаков отличия, причёсок, рисунков на монетах и почтовых марках и так далее). Обдуманность и относительно сильный акцент на манипулировании отличают пропаганду от непринужденной беседы или свободного и непринужденного обмена идеями» [12]. Это определение фактически отождествляет пропаганду с ложью и обманом.

Любопытно, что иллюстрацией к статье про пропаганду в энциклопедии является портрет В.И. Ленина 1918 года! Можно подумать, что это понятие ввёл именно он, а не римский понтифик Григорий XV. Список ключевых слов не менее показателен: «Ким Йо Чжон», «Адольф Гитлер», «Жермен де-Сталь», «Йозеф Геббельс», «Альфред Чарльз Уильям Хармсворт, виконт Нортклифф». Этим списком ключевые слова исчерпываются. Ким Йо Чжон — это сестра Ким Чен Ына; Жермен де-Сталь — франкоязычная швейцарская писательница XVIII-XIX веков; виконт Нортклифф, — британский издатель и «основатель популярной современной журналистики». Какое отношение сестра, по западным представлениям одиозного северокорейского лидера, имеет к сущности пропаганды? Очевидно что мы имеем дело с предельно политизированной энциклопедической статьёй. Далее автор достаточно откровенно сообщает читателю, что родственными понятиями являются «психологическая война», «промывка мозгов» и «реклама».

Подобное представление о природе пропаганды стало результатом целенаправленной политики Соединённых Штатов Америки после Второй мировой войны. Теоретиками этой политики утверждалось, что наличие политической пропаганды есть существенный признак авторитарных и тоталитарных режимов, а свободное демократическое общество, основанное на свободе слова, в подобных инструментах не нуждается. Ключевая роль в этом принадлежит пиарщику Эдвард Бернейсу, племяннику Зигмунда Фрейда, который предложил термин «инженерия согласия» и продвигал понятие «связи с общественностью» (PR). Именно он предложил исключить из официального обихода «пропаганду», поскольку считал, что оно дискредитировано нацистской Германией [3].

В итоге в сознании многих людей слова «пропаганда» и «ложь» стали синонимами, сами бойцы и работники идеологического фронта слова «пропаганда» в отношении собственной работы стали стесняться, думая, что это их неким образом саморазоблачает или морально уничижает. Историк И.Б. Орлов, в частности, пишет, что на протяжении XX в. слово «пропаганда», так или иначе, использовалось в качестве средства политической компрометации оппонентов. Он разделяет взгляд, что после войны на Западе политическая пропаганда стала жёстко идентифицироваться с «тоталитарными режимами» в качестве механизма обеспечения готовности массового сознания к тотальной концентрации власти: «Неудивительно, поэтому, что для западной исторической и политологической мысли, в большой степени, характерны негативные оценки самого понятия “пропаганда”. Так, в определении американского теоретика пропаганды, профессора Колумбийского университета Майкла Чукаса пропаганда, напрямую связываясь с ложью и сознательными манипуляциями, позиционируется, как “контролируемое распространение сознательно искажённых представлений с целью побудить людей к действиям, отвечающим заранее намеченным целям заинтересованных групп”» [8].

ИЗМЫШЛЕНИЕ СУЩНОСТЕЙ И МЕЖВЕДОМСТВЕННАЯ БОРЬБА

Отрицая сущность собственной деятельности по влиянию на умы как пропагандистскую, американское военно-политическое руководство столкнулось с необходимостью изобретать новые наименования. В этой деятельности они вполне преуспели. Особенно плодотворны оказались теоретики из Пентагона, которые придумали «психологическую войну» (PSYOP) (1), «электронную войну» (EW, которая суть РЭБ в СССР/РФ), а также «информационно-психологическую войну» и «когнитивную войну» как общие понятия. Также они ввели новые типы операций для вмешательства в компьютерные сети и иные каналы связи: «информационные операции» (IO) (3), «операции на компьютерных сетях» (СNO) и «операции в киберпространстве» (CO) (4). Для нужд спецпропаганды были выдуманы «операции влияния», «операции по поддержке военной информации» и даже «гражданско-военные операции» (CMO) (5). 

Еще у американских военных есть связи с общественностью, которые именуются «общественные дела» (public affairs) (6) и, даже мало о чём говорящий набор слов «совместная разведывательная подготовка для нужд оперативной обстановки». При Рональде Рейгане в оборот ввели «управление восприятием» и понятие «желаемое восприятие». Из прежнего понятийного арсенала Пентагон сохранил «контрпропаганду», «дезинформацию» и «военный обман» (7). Также в американской военной науке и риторике экспертов можно встретить «войну другими средствами» («war by other means»), «нерегулярные боевые действия», «мягкую силу», «некинетическое оружие», «нелетальные воздействия», «гибридную войну» и даже «Тик-Ток войну»!

Понятие гибридной войны или «войны нового поколения», которую обычно на Западе отождествляют с некой гипотетической «доктриной Герасимова» (в действительность есть только статья начальника Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации В.В. Герасимова «Ценность науки в предвидении», опубликованная в 2013 г. [4]) стало особенно популярным благодаря западным медиа. Последние усмотрели в воссоединении Крыма с Российской Федерацией шедевр русской гибридной войны. Последующие победы России над международной террористической коалицией в Сирии и успешные специальные операции по поддержке дружественных режимов в странах Африки только подогрели эту репутацию и популярность «гибридных войн», которые успешно ведут «изощрённые и коварные русские». 

В действительности всё обстоит почти строго наоборот. В самом деле, в Крыму и на Донбассе российские вооружённые силы успешно опирались на силы местного населения, но делалось это вовсе не из соображений необходимости следовать требованиям «гибридности» военной операции, а по причине морального императива защитить дружественное население. Понятие гибридной войны по самому своему названию не является чётким, указывая на существование такой разновидности вооружённого конфликта, в котором военные цели достигаются как прямой вооружённой борьбой, так и гражданскими средствами, в том числе, — средствами психологической войны. Разнообразные партизанские и контрпартизанские операции, войны «по доверенности», акции по принуждению к миру, ограниченные и «нерегулярные» военные действия и даже некоторые миротворческие операции обычно принадлежат к этому типу. 

Столкнувшись с необходимостью как-то именовать гражданскую внешнеполитическую пропаганду, Государственный департамент США измыслил «публичную дипломатию», «информационную помощь», а также таинственные «межведомственную координацию» и «стратегические коммуникации». Важно понимать, что в этом контексте под межведомственной координацией понималось вовсе не согласование работы американских министерств и ведомств, а подчинение ведомств других государств американским интересам. «Стратегические коммуникации» на сегодняшний день самый общий и самый ходовой термин в пропагандистском сообществе США и его сателлитов. Например, в 2021 году при Министерстве культуры и информационной политики Украины был создан «Центр стратегических коммуникаций и информационной безопасности», целью которого, по словам руководителя, стало «повышение стойкости общества к гибридному информационному влиянию» (8). В 2015 году глава украинского МИД П. Климкин, комментируя создание пяти целевых фондов НАТО в интересах ВСУ, характеризовал это событие как взаимодействие с НАТО «в сфере стратегических коммуникаций, или, лучше сказать, наше взаимодействие в борьбе с российской пропагандой» [8].

Неверно утверждать, что все перечисленные термины являются полноценными синонимами «пропаганды», — они, скорее, являются её конкретными формами в зависимости от целей и применяемых средств воздействия. Однако важно понимать, что большинство из них даже тяжело считать полноценными понятиями, поскольку нельзя ответить на вопрос, какое из понятий является родовым, а какое видовым? В самом деле, что абстрактнее: психологическая война или война информационная? По существу ответ на этот вопрос зависит от онтологических установок. Но в реальности для американских военных наук ответ зависит от того, на какое ведомство в настоящий момент возложены функции межведомственной координации как внутри Разведывательного сообщества США, так и за его пределами. 

В настоящий момент наиболее острая борьба развернулась между двумя «функциональными» объединёнными командованиями (их всего 4). Это Командование сил специальных операций (USSOCOM) и относительно новое Кибернетического командование (USCYBERCOM), каждое из которых контролирует соответствующую доктрину: психологических и кибернетических операций. Традиционно личный состав подразделений «психологических операций» (знаменитый и «зловещий» PSYOP) подчиняются американскому спецназу: это люди с гуманитарным образованием (лингвисты, этнографы, психологи и т.п.) и отличной физической подготовкой, необходимой для аэромобильных подразделений высокой готовности. В Кибернетическом командовании служат в основном люди с техническим и естественно-научным образованием (программисты, математики и физики), в основном выполняющими задачи из кабинетов с территории США посредством узлов связи АНБ и, рассматривающих психологическое воздействие как одно из необязательных свойств распространяемой информации. Этот конфликт носит действительно мировоззренческий и даже онтологический характер и, по известной аналогии, для удобства может быть назван «войной лириков и хакеров». 

Также некоторые амбиции имеет Объединённое стратегическое командование (USSTRATCOM), которое с 2004 по 2011 г. контролировало Доктрину информационных операций, согласно которой психологические операции и операции на компьютерных сетях (позднее переименованные в кибернетические) были видовыми. Это командование создало Объединенный центр боевых информационных операций (JIOWC) как средство выполнения задачи стратегического сдерживания, то есть недопущения ядерной войны. Однако Барак Обама отобрал большую часть функций у Центра и доктрину IO пришлось переписать. Но это далеко не все пропагандистские силы Соединённых Штатов. За пределами Пентагона ещё есть Госдеп и ЦРУ. Первый после окончания Холодной войны усилился чрезвычайно, — в 1999 г. Госдеп США спустя 45 лет вернул себе Информационную службу (USIA), имевшую колоссальный бюджет и глобальную пропагандистскую сеть, более мощную, чем все крупнейшие PR-агентства США, вместе взятые. Государственный департамент вторгся в вотчину военных доктринёров со своей политкорректной риторикой и потребностями поддержки «оранжевых революций».  ЦРУ на этом направлении ведёт себя наиболее скромно, сохраняя приоритет в области «серых» и «чёрных» психологических операций и «продуктов», которые, согласно доктрине PSYOP, могут быть лживыми тотально и преследуют стратегические цели. Именно оперативники ЦРУ создают фейки, фабрикуют факты «с нуля», которые потом легализуют влиятельные СМИ и чиновники, включая международных, а защищают от критики новоявленные «фактчекеры». Впоследствии эта очищенная ложь используется для «белой» пропаганды Госдепа и Пентагона, которому доктриной рекомендовано заниматься именно «белыми» продуктами психологических операций.

Разобраться в системе управления американской пропагандой чрезвычайно сложно. Возможно, что даже в США никто в полной мере не владеет этим предметом. Американский специалист по вопросам кибербезопасности в Институте Гувера при Стэндфордском университете Херберт Лин в своей статье с говорящим названием «Доктринальная путаница и культурная дисфункция Пентагона в отношении информационных и кибернетических операций» обвиняет военное руководство в некорректном использовании терминов «информационная война», «информационные операции», «психологические операции» и «операции по оказанию влияния»: «даже в Министерстве обороны эти термины имеют расплывчатое, неточное и двусмысленное значение и часто используются как взаимозаменяемые для описания действий, которые различаются по своей природе» [11].

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОПЕРАЦИИ В АРСЕНАЛЕ ЦРУ

Согласно американскому законодательству, в мирное время и на начальном этапе войны общее руководство «зарубежной информацией» осуществляется Государственным департаментом США. Закономерно, что с началом Холодной войны подрывная работа была возложена в первую очередь на ЦРУ, в составе которого до 1952 года за эти вопросы было ответственно Управление координации политики (OPC), которое ведало тайными операциями, а после, — Отдел специальных операций (OSO). Любопытно, что одной из миссий «психологической войны» в 1954 году стало финансирование голливудской экранизации романа Джорджа Оруэлла «Скотный двор», которая должна была аллегорически изобразить коммунистическое господство [10].

Однако Государственный департамент не устраивало, что пропагандистской работой занимается политическая разведка на условиях сверхсекретности, причем не просто разведка, а оперативные подразделения, которым это не вполне свойственно. В самом деле, что общего между тайными мероприятиями по ликвидации неугодных левых политиков и финансированием сумасбродных, опять же, — левых интеллектуалов в Париже? Это действительно очень разные виды деятельности, но практика на протяжении десятилетий она показала, что такой объединяющий их функциональный признак, как глубочайшая конспирация, оказался гораздо важнее, чем все содержательные различия. Оперативный директорат ЦРУ, также известный как «Национальная секретная служба», до сих пор занимается подобными вопросами, хотя времена былой славы этого ведомства в вопросах управления пропагандой закончились после серии скандалов в конце 70-х годов ХХ-го века, когда Госдепартамент сделал ставку на создание сети некоммерческих организаций по продвижению внешнеполитических интересов США.

Вместе с тем некоторые ветераны спецслужб считают иначе. Например, в известном интервью ветеран ЦРУ, автор книги «Смерть и ложь. 25 лет в ЦРУ» Ральф Макгихи заявил буквально следующее: «ЦРУ – это не разведывательное агентство. Это агентство тайных операций. Такие операции, как свержение или поддержка иностранных правительств. Другой частью тайных операций является дезинформация. И американский народ, по моей оценке, является основной целевой аудиторией дезинформационных операций агентства» (10). В этом откровении для граждан США самым шокирующим должно было стать не отрицание разведывательной сущности агентства, а умозаключение, что пропаганда ЦРУ направлена внутрь страны. Это напрямую запрещено законодательством США. Возможно, что Макгихи преувеличил реальное положение дел, но имея задачу распространение лжи в глобальном масштабе, стоит быть последовательным и во внутреннем информационном пространстве, то есть распространять ту же самую ложь, пусть в иных дозировках и с иными акцентами. Подобную точку зрения высказал публицист, офицер КГБ в отставке Игорь Атаманенко:

«ЦРУ – это, конечно, не только и не столько разведка. На него возложена задача ведения так называемой психологической войны, на нее идет 90% многомиллиардных ресурсов этого монстра. Психологическая война в директивных наставлениях ЦРУ определяется так: “Координация и использование всех средств, включая моральные и физические, при помощи которых уничтожается воля врага к победе, подрываются его политические и экономические возможности для этого; враг лишается поддержки, помощи и симпатий его союзников и нейтралов; приобретается и увеличивается поддержка нейтралов и «пятой колонны» в стане врага”. А шпионаж – явление производное и подчиненное этой цели» (1). 

Независимо от того, насколько приведённые мнения являются риторическими гиперболами, активные мероприятия по манипулированию массовой информацией для ЦРУ США носили и носят для этого ведомства совершенно органичный характер, ничуть не ниже по значимости практики подкупа чиновников, диверсий и ликвидации неугодных. Тем не менее, подобный уход значительной доли государственной пропаганды в глубокую тень не устраивал очень многих, – в первую очередь ведомства, действующие открыто.

Для возвращения контроля над пропагандой в августе 1950 года Государственный департамент создал «Национальный совет по психологической стратегии» (NPSB). Однако это привело к конфликту с Министерством обороны, которое призвало создать межведомственный комитет [12]. В итоге в 1951 году президент США Гарри Трумэн создал «Совет по психологической стратегии» (PSB) на правах комитета при правительстве, ответственным за планирование и координацию психологических операций. В состав совета вошли заместитель госсекретаря, заместитель министра обороны и директор ЦРУ.

Несмотря на то, что Государственный департамент до известной степени восстановил своё влияние, успешно подняв вопрос о самоуправстве ЦРУ в вопросах пропаганды и чрезмерном смещении акцента на тайные операции, в 1953 году президент США Дуайт Д. Эйзенхауэр нанёс очередной удар по внешнеполитическому ведомству, учредив Информационное агентство Соединенных Штатов (USIA). Новому ведомству была передана вся зарубежная информационную деятельность, ранее подчинённую Управлению международной информации Государственного департамента. Точки Информационной службы (USIS), работавшие в посольствах США по всему миру со времён Второй мировой войны, стали полевыми оперативными подразделениями USIA. С появлением этого агентства в активный оборот вошло понятие «публичная дипломатия», которая определялась как «влияние на зарубежную общественность в продвижении национальных интересов и расширении диалога между американцами, институтами США и их коллегами за рубежом» [14]. В 1978 году USIA «откусило» у Госдепа Бюро по вопросам образования и культуры и преобразовалось в новое агентство под названием Международное агентство США по связям (USICA). Однако прежнее название, — USIA было восстановлено в 1982 году.

Бесспорно, это было одно из крупнейших пропагандистских предприятий в истории человечества. Бывший директор службы телевидения и кино USIA Элвин Снайдер в мемуарах вспоминал: «правительство США управляло крупнейшей в мире организацией по связям с общественностью с полным спектром услуг размером примерно с двадцать крупнейших PR-фирм США вместе взятых» [14]. В штате состояло более 10 тыс. сотрудников, работающих в 150 странах на 70 языках. Бюджет тоже был огромен, — 2 млрд долларов в год. Также USIA подчинялись американские библиотеки за рубежом.

ГОСДЕП ЗАБИРАЕТ СВОЁ И УСИЛИВАЕТСЯ

Однако в 1999 году Государственный департамент нанёс ответный удар. Ещё до реорганизации структуры разведывательного сообщества президентом США Джорджем Бушем Младшим, президент Билл Клинтон вернул Государственному департаменту функции USIA по культурному обмену и разведывательной деятельности, не связанную с вещанием. Заведовать этими функциями было возложено на заместителя государственного секретаря по публичной дипломатии и связям с общественностью, которому в посольствах подчинялись отделы с соответствующими названиями. «Публичная дипломатия и связи с общественностью», — именно такие слова при Клинтоне были избраны для именования открытой внешнеполитической пропаганды. Точки Информационной службы (USIA) спустя 45 лет вернулись в родное ведомство. Иновещание же было отдано новому ведомству, —   Международному бюро вещания. 

Другим важным элементом американской внешнеполитической пропаганды стало Агентство США по международному развитию (USAID), которое приобрело свою печальную славу только в конце XX века. Созданное в 1961 году Джоном Кеннеди в качестве элемента мягкой силы, как организация оказания помощи за рубежом, оно не сразу приобрело те бюджеты и то огромное влияние, какое имеет сейчас. На данный момент бюджет этого ведомства просто колоссален, — в 2023 году он составил 50 млрд долларов или чуть менее 1% от всего государственного бюджета! Начав с благотворительности, три десятилетия назад USAID начало вторгаться на аутентичное поле ЦРУ и, фактически занялось специальными операциями по свержению политических режимов, инспирируя массовые демонстрации и уличные беспорядки. Длительная работа по созданию глобальной сети некоммерческих организаций, спустя несколько десятилетий после начала работы, стала приносить очень ощутимые, кумулятивные результаты. USAID — это ведомство по вербовке, содержанию и управлению лидерами общественного мнения, то есть ораторами, «спикерами», «экспертами», а по сути, — пропагандистами всех мастей в глобальном масштабе. 

Изначально ведомство находилось под влиянием Госдепа, однако в 1978 году по просьбе сенатора Хьюберта Хамфри был внесён законопроект о создании «Агентства по международному сотрудничеству в целях развития» (IDCA), предполагаемой ролью которого был надзор за USAID вместо Государственного департамента. Учрежденное указом президента в сентябре 1979 года, оно на практике не делало USAID независимым. В 1995 году председатель Сенатского комитета по международным отношениям Джесси Хелмс хотел упразднить агентство, заменив его фондом, который распределяет гранты. Хотя палата представителей приняла закон об упразднении, Билл Клинтон его не подписал (12). Чтобы заручиться сотрудничеством Конгресса в области иностранных дел, президент Клинтон принял в 1997 году предложение Госдепартамента об интеграции большего числа агентств в состав департамента, в результате которого и погибло Информационное агентство Соединенных Штатов (USIA), а также Агентство по контролю над вооружениями и разоружению и даже сама IDCA, контролировавшая USAID на уровне правительства. В результате принятия «Закона о консолидации агентств иностранных дел 1998 года» всё это было реализовано, но USAID выжило и, даже укрепило своё влияние, освободившись от текущего бюрократического контроля в лице IDCA. На сегодняшний день ведомство подчиняется лично президенту, Госдепу и Совету национальной безопасности. Это не просто ведомство по управлению филантропами и политработниками, а скорее спецслужба.

ЭЛЕКТРОННАЯ РАЗВЕДКА И РОЖДЕНИЕ «ИНФОРМАЦИОННОЙ ВОЙНЫ»

По мере развития телекоммуникаций и радиоэлектронной разведки акцент стал смещаться от «психологического» в сторону «информационного противодействия». Соответственно, с 1950-х годов росла роль главного органа электронной разведки, — Агентства национальной безопасности в составе Министерства обороны США. Это неизбежно привело к росту влияния Пентагона в этой сфере деятельности. Кроме того, поскольку вооружённые силы США последние семь десятков лет воюют постоянно, они вынуждены заниматься вопросами пропаганды в своих интересах в непрерывном режиме. Обычно такими вопросами занимались разношерстные разведывательные подразделения, хотя в составе самого РУМО в открытых источниках не значится подразделения, ответственного за пропаганду. Следует обратить внимание, что рода войск в этих вопросах обладают известной самостоятельностью, имеют свои подразделения и даже собственные руководящие документы, подобно Военно-морскому флоту США. 

Во время затяжных боевых действий во Вьетнаме роль Министерства обороны закономерным образом росла и, оно перетягивало на себя координацию пропагандистских операций. Таким образом в 1965 году появилось Объединённое управление по связям с общественностью Соединённых Штатов (JUSPAO), которое было инициировано генералами для управления операциями PSYOP во Вьетнаме, но формально осталось межведомственным. На создание этой структуре дал «добро» президент Линдон Джонсон и она объединила усилия Пентагона, Информационного агентства США и Госдепартамента. На вьетнамском направлении был создан единый офис, объединив Информационную службу США (USIS), Командование военной помощи Вьетнаму (MACV) и Агентство США по международному развитию (USAID). Управление просуществовало до 1972 года, не дожив до конца войны.

СПЕЦНАЗ ПРИСВАИВАЕТ СПЕЦПРОПАГАНДУ

Когда в 1980 году в Армии США появилось Управление специальных операций, психологическая война (PSYOP) естественным образом оказалась в их сфере деятельности (пример ЦРУ оказался заразительным). В 1987 году Управление было реформировано, его статус был поднят до одно из «единых боевых командований». Это чрезвычайно высокий статус в иерархии боевого управления вооружённых сил США, поскольку на тот момент единых командований было всего девять: 5 региональных и 4 функциональных, к которым и был отнесён SOCOM, — такую аббревиатуру получило Командование сил специальных операций. Это командование осуществляет единое оперативное руководство войсками специального назначения во всех видах вооружённых сил США, то есть в родах войск в отечественной терминологии. Это имеет особое значение в конфликтах низкой интенсивности, поскольку SOCOM играет в них первую скрипку. 

Подразделения спецназа существуют в различных родах войск, весьма сильно отличаются по своему оснащению и навыкам, однако то, что их объединяет, то есть само свойство быть спецвойсками (войсками постоянной готовности, высочайшего профессионализма и высокой степени мотивации), послужило основанием для создания единого органа оперативного боевого управления. Это решение было принято по итогам длительного расследования провала операции по спасению американских заложников в Тегеране в 1980-м году, известной как «Орлиный коготь», — пришли к выводу, что должной координации между спецназами различных родов войск не было. Не будет большим преувеличением сказать, что в 1987 году родился новый род войск, хотя номинально ССО к самостоятельному «виду вооружённых сил» (именно так в США именуются рода войск) не относятся.

В 1985 году, под началом ещё Управления специальных операций, было принято решение создать «силы по гражданским и психологическим операциям». Командование этих сил получило аббревиатуру USACAPOC(A) или просто CAPOC. Вскоре оно получило статус одного из 4-х главных командований армейских ССО – USASOС, созданного в 1987 году как командная структура SOCOM в армии США. Литера «А» в полном названии означает «airbone», то есть аэромобильные части высокой степени готовности, готовые быстро отправится с любую точку земного шара. Порой этот термин переводят как «воздушно-десантные», но это не вполне корректно. Возможно, что необходимость оперативно отправлять подразделения спецпропаганды в любую страну стало дополнительным аргументом в пользу подчинения вновь созданных подразделений силам специальных операций, которые являются частями высокой и даже наивысшей степени готовности по определению. Подразделения гражданских операций были призваны взаимодействовать с местным населением с целью контрпартизанской борьбы и создания в целом благоприятной социальной среды в районе боевых действий, включая такие действия, как разведка местности для определения объектов, которые лучше не следовало бы бомбить (школы, больницы, мечети и т.п.).

Однако в 2006 году командование американского спецназа утеряло полный контроль над этими силами, поскольку большую часть подразделений передали в Командование резерва армии США, то есть резерву сухопутных сил. Тяжело представить, каким ударом это оказалось для тех офицеров, которые из элиты вооруженных сил оказались в резерве, да не просто, а в составе резервных частей далеко не самого приоритетного в США рода войск! Реорганизация затронула 9000 солдат, находящихся в 25 штатах (11). 2-я и 8-я «исторические» группы психологических операций, созданные в 60-е, были переведены в резерв. В настоящий момент в этих силах служит примерно 13500 человек, в основном это резервисты. Тем не менее, в составе ССО остались старая 4-я и новая 8-я группы психологических операций, 95-я бригада по гражданским вопросам и Учебный центр специальных боевых действий Джона Ф. Кеннеди. Также SOCOM сохраняет контроль над доктринами PSYOP и гражданских операций (Civil affairs operation или CA).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

После Второй мировой войны произошло своеобразное отчуждение американской пропаганды от самой себя, поскольку, взяв за основу тезис о тоталитарной и лживой природе этого вида деятельности, США столкнулись с необходимостью изобретения новых понятий. Однако, если в отказе от использования термина «пропаганда» в публичном дискурсе имел место профессиональный консенсус, этого нельзя сказать о том, какой термин должен был прийти ему на замену. В результате каждое ведомство изобретало собственные синонимы «пропаганды» и терминологические суррогаты, прикладывая значительные усилия, чтобы обосновать их общий характер, а понятия конкурирующих ведомств отменить или сделать подчинёнными в рамках протоколов межведомственной координации и прочих форм взаимодействия.

На данный момент времени американская внешняя пропаганда выступает в нескольких формах. Высшие «гражданские» органы государственного управления США, Белый Дом и Государственный департамент в качестве наиболее общего понятия предпочитают использовать «стратегические коммуникации». В Министерстве обороны США идёт острая борьба между сторонниками понятий «психологические операции» (PSYOP), «операции по поддержке военной информации» (MISO) и информационные операции (IO). «MISO» заменило «PSYOP» по приказу министра обороны Роберта Гейтса в 2010 году в угоду политкорректности. Впоследствии «PSYOP» был возвращен как название подразделений психовойны, но термин «MISO» никуда не делся, поскольку под него переписали доктрину, которую по-прежнему контролирует SOCOM. С образованием центра JIOWC под началом Стратегического командования понятие «информационных операций» стало главенствующим, а PSYOP подчинённым и SOCOM это в общем устраивало, пока в 2017 году CYBERCOM не приобрёл статус объединённого командования, уйдя из под крыла директора АНБ и не начал в реальной практике отождествлять кибернетические операции (CO) c информационными операциями (IO) и психологическими операциями (PSYOP). Это вызывает сопротивление «PSYOP-сообщества», а изучение данного вопроса заслуживает отдельного исследования.

Несмотря на то, что психологические операции в большинстве конкретной практики являются пропагандистскими мероприятиями, первые обладают существенным признаком, который позволяет говорить о том, что они являют собой особенно циничный и коварный способ воздействия на общественное сознание, отделяющий его от классической пропаганды как искусства честного убеждения. Дело в том, что психологические операции включают в себя акции физического устрашения, то есть террор.   Это могут быть «моральные бомбардировки», – ковровые бомбардировки или неизбирательная работа артиллерии по гражданскому населению; это могут быть террористические атаки, выполненные подрядчиками спецслужб из числа экстремистов; это могут быть удары сверхмощных авиабомб в демонстративных целях и для распространения слухов о ядерном ударе. «Моральные бомбардировки» появились благодаря доктрине лорда Артура Харисса по разрушению городов Германии, но, несмотря на провал в достижении целей деморализации противника, дожила до наших дней и активно применяется ВСУ и наёмниками на Донбассе, в Курской и Белгородской областях, — под руководством советников НАТО артиллерия и оперативно-тактические ракеты регулярно наносят прицельные удары по жилым кварталам, рынкам и больницам с целью вызвать давление на российские власти к заключению пусть позорного, но мира. Пятитонные бомбы BLU-82 и десятитонные GBU-43 или MOAB применяли в Афганистане скорее, как демонстративные средства; это оказалось успешным, — население до сих пор помнит впечатление от взрывов этих боеприпасов и верит, что местный климат изменился по причине этих ударов. Действительно, экономическая эффективность ударов авиабомбами особой мощности обычно сомнительна, — например, проще сбросить 4 ФАБ-500 одним залпом, чем одну ФАБ-3000 и накрыть значительно большую площадь. Однако стоит иметь в виду, что удар ФАБ-3000 слышен и виден на большее расстояние и, поэтому производит значительно больший психологический эффект, демонстрирует ужасающую мощь авиации.

Примечания

1. Joint Publication 3-13.2. Psychological Operations. 2010 [on-line]. – URL: https://irp.fas.org/doddir/dod/jp3-13-2.pdf (дата обращения: 26.10.2024).
2. Joint Publication 3-13.1. Electronic Warfare. 2007 [on-line]. – URL: https://irp.fas.org/doddir/dod/jp3-13-1.pdf (дата обращения: 26.10.2024).
3. Joint Publication 3-13. Information Operations. 2006 [on-line]. – URL: https://irp.fas.org/doddir/dod/jp3_13.pdf (дата обращения: 26.10.2024).
4. Joint Publication 3-12. Cyberspace Operations. 1018 [on-line]. – URL: https://irp.fas.org/doddir/dod/jp3_12.pdf (дата обращения: 26.10.2024).
5. Joint Publication 3-57. Joint Doctrine for Civil-Military Operations. 2001 [on-line]. – URL: https://www.bits.de/NRANEU/others/jp-doctrine/jp3_57%2801%29.pdf (дата обращения: 26.10.2024).
6. Joint Publication JP 3-61. Public Affairs. 2010 [on-line]. URL: https://www.globalsecurity.org/military/library/policy/dod/joint/jp3_61_2010.pdf (дата обращения: 26.10.2024).
7. Joint Publication 3-13.4. Military Deception. 2006 [on-line]. URL: https://irp.fas.org/doddir/dod/jp3-13-4.pdf (дата обращения: 26.10.2024).
8. На Украине создали центр по противодействию дезинформации // РИА «Новости». 2021 [Офиц. сайт]. – URL: https://ria.ru/20210331/dezinformatsiya-1603707357.html
9. Новосельцев Б. Стратегические коммуникации. Украина в фокусе // Фонд стратегической культуры. 13.09.2015. – URL: https://www.fondsk.ru/news/2015/09/13/strategicheskie-kommunikacii.-ukraina-v-fokuse.html (дата обращения: 26.10.2024).
10. ЦРУ глазами офицеров американской разведки: ложь, предательство и дезинформация... // https://rutube.ru/video/f1d5253cd367c4aa873c2100d1cecbf0/
11. Army Civil Affairs and Psychological Operations Command (Airborne) // Global-SecUrity.org. 2006 [on-line]. – URL: https://www.globalsecurity.org/military/agency/army/ca-psyop.htm#google_vignette (дата обращения: 26.10.2024).
12. Epstein S.B., Nowels L.Q., Hildreth S.A. Foreign Policy Agency Reorganization in the 105th Congress, 1998. – URL: https://crsreports.congress.gov/product/pdf/RL/97-538/2 (дата обращения: 26.10.2024).

Список литературы

1. Атаманенко И. «Разведкоролевство» Соединенных Штатов Америки // Независимое военное обозрение. 11.09.2015. [Офиц. сайт]. – URL: https://nvo.ng.ru/spforces/2015-09-11/6_spies.html
2. Винник Д.В. Социальная феноменология цифровой эпохи // Винник Д.В., Попков Ю.В., Розов Н.С. и др. Новые парадигмы социального знания. Отв. ред. Целищев В.В. Новосибирск: манускрипт-СИАМ, 2013. С. 346-347.
3. Бернейс Э. Пропаганда. М.: Hippo Publishing LTD, 2010. – 176 с.
4. Герасимов В. Ценность науки в предвидении // Военно-промышленный курьер. 27.02.2013. – URL: https://web.archive.org/web/20170820160806/http://www.vpk-news.ru/articles/14632
5. Ильницкий А.М. Ментальная война России // Военная Мысль. 2021. № 8. С. 19—33. 
6. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: ГУ ВШЭ, 2000. – 608 с.
7. Комлева Н.А. Консциентальная война: глобальные тренды глобального противоборства // Вестник Московского государственного областного университета (электронный журнал). 2015. № 2. С. 15-23. [Офиц. сайт]. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/konstsientalnaya-voyna-globalnye-trendy-globalnogo-protivoborstva
8. Новосельцев Б. Стратегические коммуникации. Украина в фокусе // Фонд стратегической культуры.13.09.2015. [Офиц. сайт]. – URL: https://www.fondsk.ru/news/2015/09/13/strategicheskie-kommunikacii.-ukraina-v-fokuse.html
9. Орлов И.Б. От какого наследства мы отказываемся? (Сущность и механизмы пропаганды) // Вопросы правоведения. 2009. № 1. C. 57-66.
10. Evan T. The very best men: four who dared: the early years of the CIA. NY, 1995. P. 33.
11. Lin H. Doctrinal Confusion and Cultural Dysfunction in the Pentagon Over Information and Cyber Operations. – Lawfare, 27.03.2020 [Офиц. сайт]. – URL: https://www.lawfaremedia.org/article/doctrinal-confusion-and-cultural-dysfunction-pentagon-over-info...
12. Mitrovich G. Undermining the kremlin: America's strategy to subvert the soviet bloc, 1947–1956. Ithaca: Cornell. university press, 2000. P. 60-61.
13. Smith B.L. Propaganda. Brittanica.   [Офиц. сайт]. – URL: https://www.britannica.com/topic/propaganda
14. Snyder A. Warriors of Disinformation: American Propaganda, Soviet Lies, and the Winning of the Cold War: An Insider's Account. 1995. NY: Arcade Publishing, Inc.

Информация об авторе

Винник Дмитрий Владимирович, доктор философских наук, профессор Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, г. Москва, Российская Федерация.

Автор-корреспондент

Винник Дмитрий Владимирович, e-mail: dvinstor@vk.com

INFORMATION TECHNOLOGY: 

SCIENCE AND PRACTICE

Original Paper

Hidden forms of U.S. propaganda: doctrinal scholasticism and interagency strife

Dmitriy V. Vinnik ¹

¹ Financial University under the Government of the Russian Federation,

Moscow, Russian Federation,

ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3410-8023, e-mail: dvinstor@vk.com

Abstract: 

An article is devoted to the study of US foreign policy and military propaganda specific forms. These forms are been considered in a historical perspective since the end of World War II, when the term "propaganda" was excluded from American official rhetoric. This was done to justify the adopted thesis that nature of propaganda is totalitarian, deceitful, and inorganic to "democratic" states. As a result, each government department invented its own synonyms of "propaganda" and terminological surrogates, making considerable efforts to improve their general logical status, and to abolish the concepts of competing departments in a purpose to leader interdepartmental coordination and other forms of interaction. The interdepartmental struggle between the US State Department, the White House, the CIA and the Pentagon, as well as conflicts within the military department, between the joint commands: Special Operations Command, Strategic Command and Cyber Command, is described in detail. It is concluded that psychological warfare concept is not identical to the concept of propaganda, since it includes actions of physical influence in order to intimidate and suppress the will to resist, which is alien to the classical concept of propaganda as the art of nonviolent persuasion.

Keywords: propaganda, information operations, psychological warfare, special operations, hybrid warfare, counter-propaganda, disinformation, military deception, strategic communications, cyber warfare, subversion, public diplomacy, brainwashing, mental warfare, CIA, NSA, USA, State Department, Cyber Command

References

Information about the author 

Dmitriy V. Vinnik, Dr. Sci. (Philosophy), Professor of the Department of Social Sciences of Financial University under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russian Federation.

Corresponding author

Dmitriy V. Vinnik, e-mail: dvinstor@vc.com  

Nauka. Obŝestvo. Oborona. 2024. Vol. 12, no. 4. P. 30–30.