Наука. Общество. Оборона. 2023. Т. 11. № 4. С. 44–44. 

Nauka. Obŝestvo. Oborona. 2023. Vol. 11, no. 4. P. 44–44.

УДК: 94(4) + 929 Клозель

DOI: 10.24412/2311-1763-2023-4-44-44

Поступила в редакцию: 04.07.2023 г.

Опубликована: 08.10.2023 г.

Submitted: July 4, 2023

Published online: October 8, 2023 

Для цитирования: Чиняков М.К. Генерал Клозель в Алжире (1830–1831): основные направления его деятельности // Наука. Общество. Оборона. 2023. Т. 11, №4(37). С. 44-44. 

https://doi.org/10.24412/2311-1763-2023-4-44-44.

For citation: Chiniakov M.K. General Clauzel in Algiers (1830–1831): the main directions of his activities. – Nauka. Obŝestvo. Oborona = Science. Society. Defense. Moscow. 2023;11(4):44-44. (In Russ.). 

https://doi.org/10.24412/2311-1763-2023-4-44-44.

Конфликт интересов:  О конфликте интересов, связанном с этой статьей, не сообщалось.

Conflict of Interest: No conflict of interest related to this article has been reported.

    

© 2023 Автор(ы). Статья в открытом доступе по лицензии Creative Commons (CC BY). https://creativecommons.org/licenses/by/4.0/ 

© 2023 by Author(s). This is an open access article under the Creative Commons Attribution International License (CC BY)

ИСТОРИЯ В ЛИЦАХ

Персоналии

ГЕНЕРАЛ КЛОЗЕЛЬ В АЛЖИРЕ (1830–1831): 

ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТИ 

Чиняков Максим Константинович ¹

 ¹ Московский педагогический государственный университет,

г. Москва, Российская Федерация,

ORCID: https://orcid.org/0000-0003-0544-333X, e-mail: mk.chinyakov@mpgu.su

Аннотация: 

Впервые в отечественной литературе в данной работе изучается комплекс политической, экономической, военной и иной деятельности главнокомандующего Африканской армией генерал-лейтенанта Б. Клозеля во время эпохи французского завоевания Алжира. Анализ деятельности генерала включает важнейшие осуществленные им мероприятия, включая меры по реорганизации созданных его предшественником, главнокомандующим Французским Африканским экспедиционным корпусом маршалом Франции Л.-О.-В. де Ген де Бурмоном, административных и муниципальных структур, по благоустройству г. Алжир, развитию сельского хозяйства колонии. Отдельно рассматриваются проблемы «военного строительства» Африканской армии, формирования новых воинских частей из местного населения, об улучшении положения и бытовых условий французских офицеров и солдат, проблем их медицинского обеспечения. В статье исследуются вопросы, посвященные переговорам Клозеля с тунисским беем аль-Хусейном II ибн Махмудом по вопросу возможной передачи бейликов Константины и Орана в сферу влияния Туниса под контролем Франции. Проведенный анализ совокупности административных, военных, хозяйственных и иных мероприятий Клозеля, кроме «внешней» политики, следует оценивать весьма высоко. 

Ключевые слова: Франция, Алжир, Алжирское регентство, Медеа, Клозель, Лессепс, Тунис, бейлик, зуавы, Экспериментальная африканская ферма

ВВЕДЕНИЕ

История завоевания и колонизации Алжирского регентства (Алжирии) в течение XIX в. в отечественной литературе традиционно представлялась в рамках общей истории Алжира. В дореволюционный период основной акцент внимания исследователей смещался на административно-бытовое описание страны и на военную составляющую (даже без учета опубликованных во Франции некоторых источников) [1; 5]. В советский период главнейший интерес у ученых вызывала антиколониальная борьба и национально-освободительное движение народов Алжира, ставшей наиболее изученной тематикой в истории страны (в XIX в.) [7; 11]. Только в современное время история колонизации Алжира (в XIX в.) начинает изучаться в России под разными ракурсами [2; 3; 4; 6; 8; 9]. Однако подробный анализ осуществленных Францией совокупных военных, политических, экономических мероприятий в период «правления» каждого из военных или гражданских французских правителей Алжира в XIX в. (и XX в.) представляется в отечественной литературе серьезной лакуной. 

Разумеется, количество исследований по истории завоевания и колонизации Алжира на французском языке (в меньшей мере на других иностранных языках) в виде монографий, статей, публикаций документов и др. огромно и заслуживает отдельного изучения. Среди самых известных французских исследователей истории Алжира XIX в. можно назвать, например, Ш.-К. Ажерона, Э. Пелиссье де Рейно, К. Руссе, А. Филиа, Ж. Флёри, Ж. Фремо [12; 29; 31; 18; 19; 20]. Однако подробное изучение деятельности каждого из французских «правительств» Алжира XIX в. традиционно рассматривается в рамках всей истории страны. 

Главные особенности всех трудов отечественных и французских (в равной степени и иных зарубежных) исследователей заключаются, во-первых, в использовании источников преимущественно на французском языке; во-вторых, в отсутствии у противодействовавших французам движениям и организациям служебной документации, не говоря уже об отсутствии у них др. видов письменных источников; в-третьих, в возможных отличиях французских и арабских текстов подписанных обеими сторонами договоров и соглашений. 

Особенности источниковой базы данного исследования легко предугадать: отсутствие по понятным причинам ссылок на хранящихся в нескольких французских архивах документы, посвященные деятельности Клозеля (т.н. фонды Клозеля: Archives nationals de France. F. 226AP/1; Archives nationales d'outre-mer. F. GGA 3F 5; Service historique de la Défense. F. GR 1Kmi 97), и использование только опубликованных документов [V; VI; VII; VIII] и источников личного происхождения, в том числе принадлежавшие перу и самого Клозеля [I; II; III; IV; IX]. 

НАЗНАЧЕНИЕ

12 августа 1830 г., вместо главнокомандующего Французским Африканским экспедиционным корпусом маршала Франции Л.-О.-В. де Ген де Бурмона, в качестве главнокомандующего Африканской армией был назначен 57-летний генерал-лейтенант Б. Клозель, прибывший 2 сентября в г. Алжир и весьма радостно встреченный войсками. Выбор Клозеля выглядел удачным: генерал имел не только хорошую военную репутацию (приобретенную в основном в Испании), но и знания по методам проведения колонизации в Америке, где он проживал в вынужденной эмиграции после Ста дней (1815-1820). Даже несмотря на неудачный опыт участия генерала во Французском сельскохозяйственном и мануфактурном обществе (вместе с другими находившимися в эмиграции наполеоновскими генералами) как предпринимателя на территории бывшей Французской Луизианы (ныне этот участок, где располагалось Общество, входит в состав штата Алабамы, где в г. Демополис существует часть зданий эпохи Клозеля). 

Главнейшие особенности «прихода к власти» Клозеля заключались в двух важнейших факторах: внешнеполитическом и внутриполитическом. В рамках первого аспекта, в связи с Июльской революцией 1830 г., Парижу требовалось подготовиться к возможной войне против Священного Союза. (Однако ситуация благоприятствовала Франции и Клозелю: в Англии, Австрии, Пруссии и России основное внимание было приковано к своим внутриполитическим проблемам.) Второй аспект заключался в неопределенности политики Парижа к дальнейшей судьбе новой колонии. 

Главный военный интендант Воллан, вместе с Клозелем посетивший военного министра маршала Франции Э.-М. Жерара накануне отъезда в Алжир (в первую декаду августа), вспоминал: по оставлению Военного министерства «…мы не получили никаких письменных инструкций. Только устно нам было сообщено работать в русле колонизации вообще и действовать в соответствии со временем и обстоятельствами». Воллан добавил: «…молчание министра, не проронившего ни слова, было воспринято нами как его полное согласие» [Цит. по: 18. Р. 42 (note №7)]. Хотя 11 августа Клозель все-таки получил первые письменные инструкции от Жерара, они предписывали главнокомандующему Африканской армией прежде всего ознакомить ее с приходом к власти нового политического режима и продолжать начатую Бурмоном военную оккупацию страны. Вопрос о взглядах Клозеля на грядущие преобразования на вверенных ему королем территориях остается открытым, но можно достаточно уверенно предположить, что если Клозель и прибыл в Алжир с неким планом по колонизации страны, вряд ли он был полностью продуманным. Впрочем, сомнительно, чтобы у другого должностного лица на месте Клозеля существовал бы более совершенный план. 

К указанным выше особенностям «прихода к власти» дополнительно следует назвать три особенности, с которыми столкнулся Клозель в Алжире по назначении на пост главнокомандующего: во-первых, отношение местного населения к французам; во-вторых, отношение французских войск к произошедшим у них на родине политическим изменениям; в-третьих, необходимость налаживания стабильно ровных отношений с соседями Алжира — Марокко и Тунисом. 

Хотя захват г. Алжира произвел большое сильное впечатление на местное население, но начавшийся отвод войск во Францию поколебал его доверие к новой власти. 7 сентября Клозель обратился к жителям г. Алжира со словами успокоения: «Намерение короля французов состоит в утверждении вечного счастья народов, коих оружие наше избавило от унизительного ярма и утвердило в стране справедливость и закон, призванные защищать ваши блага и строго наказывать злоумышленников, к какому общественному слою они не относились бы» [29. Р. 271]. 

Офицерские и иные чины Африканской армии, в свою очередь, хотя и подчинились новому королю, но отнеслись настороженно к очередным политическим переменам и к первым приказам нового командующего. В частности, офицерам и солдатам не понравился заумный тон, высоко оцененный французской Палатой депутатов (Клозель вот уже три года имел депутатский мандат), первого же приказа Клозеля по случаю вступления в должность (4 сентября), где говорилось не об одержанных войсками успехах при Бурмоне в ходе завоевания Алжира, но о политике: «Солдаты! Возглавив вас, я уполномочен довести до вас произошедшие события в Париже и во Франции в течение последних дней месяца июля» [29. Р. 270]. 

Искреннее разочарование среди офицеров (и солдат) вызвал изданный в тот же день второй приказ, где говорилось о создании, в соответствии с распоряжениями правительства, следственной комиссии, уполномоченной разобраться с возможными финансовыми злоупотреблениями, которые могли совершить чины экспедиционного корпуса при взятии города Алжира. Правда, спустя месяц (8 октября) комиссия вынесла вердикт о невиновности всех офицеров и солдат. 

Таким образом, хотя Клозель вступил на новый для него пост без ясных предписаний, но приступил к исполнению обязанностей решительно и энергично. Только 30 октября, то есть спустя почти полтора месяца, военный министр Жерар указал главнокомандующему три определенные цели (выказав полную поддержку и одобрение начинаниям всех действий Клозеля): обеспечить безопасность г. Алжир, создать административные структуры и всячески способствовать колонизации [III. P. 9-14]. Более того, именно в октябре военный министр Жерар довел до сведения Клозеля мнение правительства о создании в Алжире «важной колонии» [Цит. по: 21. Р. 46]. 

Главными направлениями деятельности главнокомандующего Африканской армией Клозеля стали три: «внутренняя» и «внешняя» политика и «военное строительство». 

«ВНУТРЕННЯЯ» ПОЛИТИКА

В рамках данного направления Клозель занимался разрешением нижеследующих трех проблем: во-первых, формированием административных органов в рамках построения в новой колонии «вертикали власти»; во-вторых, развитием экономики и торговли; в-третьих, благоустройством колонии и прежде всего г. Алжир. Главная особенность «внутренней» политики Клозеля, безусловно, заключалась в необходимости учета разнообразных интересов разноплеменного Алжира, в том числе прежде всего его мусульманских верований, обычаев и традиций. 

Но именно местные традиции Клозель, судя по всему, игнорировал, и игнорировал осмысленно. Весьма неудачной оказалась здравая попытка Бурмона установить связь между колониальной администрацией и населением в виде должности «арабского аги» [накануне завоевания французами Алжира арабский ага (фр. agha des Arabes) возглавлял все вооруженные силы регентства], который являлся бы неким контролирующим органом над местными кочевыми племенами. Однако найти авторитетного человека на эту должность оказалось нелегко ввиду серьезных разногласий как социального, так и родового характера между различными племенами. Клозель решил подойти к проблеме с другой стороны. Он назначил арабским агой французского жандармерии шефа эскадрона. Как и следовало ожидать, назначение офицера, совершенно не владевшего ни местными языками, ни понимавшего местного менталитета и совершенно не разбиравшегося в исламе, привело к закономерному провалу. В итоге Клозель должность упразднил. (Должность была восстановлена при преемнике Клозеля.) 

К прибытию Клозеля только что созданные Бурмоном французские органы управления колонией в целом и г. Алжир в частности находились в понятной стадии дезорганизации. 16 октября 1830 г. Клозель переформировал созданную 6 июля Бурмоном Правительственную комиссию в Правительственный комитет во главе с генерал-интендантом. Структурно Комитет включал три департамента, ответственными за решение внутренних (торговля, надзор за путями сообщений, полиция, городское благоустройство), финансовых и судебных проблем. Теоретически Комитет должен был решать проблемы всей колонии, то есть г. Алжир с прилегавшими окрестностями. На практике его полномочия были достаточно расплывчаты, но вся верховная власть в новой колонии находилась в руках военных властей и прежде всего Клозеля как главнокомандующего. 

Непосредственно городские проблемы решались созданным Бурмоном муниципальным советом во главе с королевским комиссаром при муниципальном совете г. Алжир, фактически находившегося под контролем начальника Департамента внутренних дел. 

В составе того же Департамента (в рамках сформированной неделей ранее Правительственной комиссии) существовала созданная Бурмоном 13 июля полиция; 9 августа он ввел должность начальника полиции под названием «главный комиссар полиции» в чине полиции генерал-лейтенанта. Функции полиции частично походили на функции политической: например, она должна была собирать сведения о настроениях среди местного населения [II. P. 34-35]. Одновременно в ее обязанности входили и контролирующие функции: для обеспечения более полного контроля над городом и запрета въезда в него нежелательным лицам, в случае прибытия любого корабля его капитан был обязан при прибытии в порт предоставлять главному комиссару полиции списки пассажиров с их паспортами. Прибывшие должны были на следующий день лично прибыть в полицию с целью получить документы и вид на жительство [VIII. P. 4]. 

Судебный департамент занимался рассмотрением тяжб гражданских лиц (дела виновных военнослужащих рассматривал военный суд). Вместе с тем Клозель, как и Бурмон, оставил без изменений местные обычаи: так, мусульмане были ответственны перед кади (но не из турок), евреи — суду из трех раввинов; из ведения кади, в отличие от суда раввинов, изымались уголовные дела в пользу отдельного суда под председательством главного комиссара полиции. В случае разногласий между мусульманами и евреями истец должен был обращаться к особому судье. Французы, разумеется, подлежали суду по французским законам; иностранцы находились в юрисдикции права своих стран (дела между французами и нефранцузами-европейцами разбирал суд, состоявший только из французов). Проступки против французской собственности и французов рассматривал военный суд. К смертной казни приговаривался любой, покушавшийся на жизнь француза, или совершавший действия, причинившие ущерб безопасности воинских чинов. Виновные в этих преступлениях должны были предстать перед Особым трибуналом, приговор которого утверждался лично главнокомандующим и не подлежал обжалованию [VI. P. 409; 16. P. 31; 10. С. 281]. На практике судебное дело на территории Алжира оказалось весьма запутанным, создавая французам серьезные проблемы в формировании единого правового поля. 

Поскольку в г. Алжир часто происходили убийства одиночных французских воинских чинов, Клозель объявил, что любой представитель местного населения, вне зависимости от национальной принадлежности, у которого найдут оружие, незамедлительно подлежал смертной казни. Чтобы помешать местным племенам доставать оружие, Клозель запретил ввоз оружия и свинца на территорию Алжира и тем более вывоз его на территорию неподконтрольных французам территорий, а желавших иметь охотничьи ружья обязал регистрировать их у французского военного коменданта г. Алжир [V. P. 54-55]. 

Финансовый департамент отвечал за несколько направлений: таможню, сбор пошлин и налогов, государственное имущество. 

Таможенное управление взимало налоги с экспортируемых и импортируемых товаров. Поскольку Клозель создавал благоприятные условия для французского капитала, самыми большими льготами пользовалась, разумеется, французская торговля. Например, французские товары облагались 4% пошлиной, другие — 8%; были введены специальные пошлины на испанские и итальянские вина в размере 8-15% их стоимости [30. Р. 126; 16. С. 32]. Для борьбы против конкурентов французской торговли Клозель закрыл в г. Алжир несколько рынков, пользовавшихся большим авторитетом в Северной Африке, в том числе рынок по продаже женских браслетов из рогов буйволов; по продаже красителей, а также несколько мануфактур по производству шелковых тканей, поставлявших продукцию в Марокко, Тунис, Египет [IX. Р. 288-289]. 

Для борьбы против скупки продовольствия спекулянтами Клозель создал т.н. государственные рынки (с переводчиками) и под контролем полицейских комиссаров он заставил всех французских и иных негоциантов, исключая мавров и евреев, покупать лицензии на право торговли. С 14 декабря в колонии была введена единая система мер и весов. 

Значительный вклад Клозель попытался внести в развитие сельского хозяйства Алжира, в частности, в освоение известной с конца XVIII в. плодородной равнины Митиджа с целью, как говорил Париж, поставок «продуктов, которые Франция сегодня получает из Америки и Индии», в метрополию [III. Р. 13]. С 4 ноября Клозель запретил экспорт пшеницы и других зерновых в иные страны, кроме как во Францию. 

Желая привлечь в страну поселенцев, Клозель основал, при поддержке Парижа, акционерное общество под названием «Экспериментальная африканская ферма». Предоставив обществу финансовую независимость, Клозель ввел в Административный совет специального комиссара, имевшего право от своего имени и от имени генерал-интенданта приказывать управляющим «Фермы» и обеспечивать всесторонний контроль над этим обществом, например, над использованием им финансовыми средствами. 

На равнине Митиджи общество основало т.н. Образцовую ферму (1 тыс. га), где колонисты занимались бы разведением лучших пород домашних животных, выращиванием для будущих поселенцев саженцев деревьев и кустарников, способных произрастать в здешнем климате и т.д., а также выращивали бы сельскохозяйственные продукты, необходимые для потребления внутри Франции. 

Обеспечение безопасности «Фермы» главнокомандующий возложил на гарнизон из нескольких пехотных рот, патрулирование окрестностей — на кавалерию. Вокруг «Фермы» Клозель возвел несколько небольших укреплений и связал ее с г. Алжиром хорошей дорогой. Впоследствии Клозель полагал, что принятых мер для охраны Митиджи было недостаточно. 

К сожалению, главнокомандующий не принял в расчет особенности местного климата. Лихорадка и дизентерия, обрушившиеся на первых поселенцев, привели к разорению первых акционеров и скомпрометировали огромный труд Клозеля, но не остановили его усилия на пути превращения Алжира в процветающую колонию. 

8 сентября Клозель официально конфисковал недвижимое имущество дея Алжира в пользу Франции, за исключением хабуса (вакфа), но распоряжаться которым разрешалось под французским контролем. Постановление Клозеля вызвало ярое недовольство в г. Алжире (но не в Париже), поскольку оно противоречило соглашению Бурмона и дея от 5 июля, в котором французы обязывались уважать собственность последнего. 7 декабря Клозель поставил под государственный контроль и хабусы [VIII. P. 1-2; VI. P. 289]. 

У Клозеля были воистину масштабные наполеоновские планы по колонизации Алжира. Судя по всему, Клозель намеревался заменить Франции потерю Гаити (в 1825 г. Карл Х де-факто признал ее независимость), до 1789 г. поставлявшего в метрополию огромный объем сельскохозяйственной продукции, и окупить затраты на содержание других колониальных владений Франции (после Венского конгресса 1814-1815 гг. их количество уменьшилось до минимума). В частности, Клозель отстаивал перед правительством идею о поощрении Парижем прибытия в колонию французов, собиравшихся уехать из Франции в Америку, и привлекать к колонизации солдат-ветеранов, наделяя их земельными наделами (по 1,8 га каждому), а также жителей других европейских государств [IV. P. 23-27]. (Клозель намеревался, следуя американскому опыту колонизации, даже сгонять местное население с плодородных земель вглубь страны [24. Р. 336], но позднее отказался от идеи, поскольку пришел к мысли о необходимости налаживания союзнических отношений с местными племенами). Однако приезжавшие в Алжир европейцы не спешили становиться земледельцами. Желая заработать деньги именно на воинских чинах, они открывали кабаки, трактиры, торговали вином [10. С. 282]. 

Клозель приложил много сил в области благоустройства горожан-алжирцев. При нем появились должности главного муниципального врача, архитектора при Правительственном комитете. Городские власти стали заниматься уборкой территории, уничтожением помоек; улицы и площади расширялись за счет сноса старых домов и получали новые, более понятные колонизаторам названия, связанные с древней историей Алжира (улицы Масиниссы, Сципиона, Югурты; одна из улиц была названа в память погибшего 24 июня сына главнокомандующего Амедея де Бурмона); дома впервые получили нумерацию. Клозель приложил много усилий и по улучшению проживания арестованных, содержавшихся в бесчеловечных условиях. 

Более того, Клозель издал два постановления об учреждении в г. Алжир 12 ноября 1830 г. театра, на подмостках которого должны были ставиться итальянские балеты и оперы. Однако идея оказалась мертворожденной, усугубленная судебным разбирательством, в котором Клозель проходил свидетелем, из-за нецелевого распределения выделенных на театр денег [28. Р. 77-78] (театр открыл двери только через пару лет). 

ВОЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

В рамках данного направления деятельности Клозель занимался разрешением нескольких важных проблем: обустройством военного быта французских солдат, формированием новых воинских частей (из туземцев) и усилением боевого духа войск. 

Общее медицинское обеспечение Африканской армии, уменьшившейся с 30 тыс. чел. (к 2 сентября 1830 г.) до 17 тыс. чел. (к 1 января 1831 г.) [13. Р. 41; VI. Р. 96], из которых в госпиталях находились не менее двух третей списочного состава (но уровень смертности был невелик, поскольку войска дислоцировались в здоровой местности, вдали от болот, и использовали чистую питьевую воду), представляло серьезную проблему для командования. Поскольку пропускная способность госпиталей являлась невысокой, Клозель приказал эвакуировать многочисленных больных во Францию или в госпитали, развернутые, при содействии Мадрида, на Балеарских островах. 

Поскольку солдаты жили практически под открытым небом, либо в лучшем случае в брошенных хозяевами домах, то есть рассредоточено, Клозель отдал приказ привезти из Франции древесину и брусья для постройки бараков, обеспечить солдат для ночного отдыха сеном, соломой, одеялами. Однако проблему размещения солдат Клозелю полностью решить не удалось. 

Желая не только с пользой занять солдат, но и улучшить их скудный рацион (продукты доставлялись из Франции), Клозель предпринял неординарный шаг в истории французской армии — велел выделить каждому полку под огороды по 4 га земли (т.н. военные огороды) [13. Р. 43]. 

Для улучшения боевого духа военнослужащих Клозель создал регулярные почтовые связи с метрополией, обратившись к военному министру за оказанием существенной финансовой и иной помощи компании, занимавшейся пересылкой корреспонденции на кораблях по маршруту Марсель — Алжир. 

Именно Клозель продолжил дело Бурмона, разработавшего основные положения политики взаимодействия французских властей с местными племенами и предусмотревшего формирование воинских контингентов из туземцев, желавших послужить Франции. Речь шла о создании Клозелем зуавов, то есть нового рода легкой пехоты, получившего в XIX в. — первой половине XX в. мировую известность. 

Идея возникновения зуавов традиционно приписывается Бурмону. 23 августа 1830 г., незадолго до отъезда во Францию, Бурмон написал военному министру Жерару: «В горах, расположенных восточнее города Алжира, проживает большое племя, которое поставляет солдат любому африканскому государству за деньги. Люди этого племени называют себя зуавами. Они уже предлагали мне две тысячи воинов; на данный момент в городе Алжире уже находятся пятьсот человек. Я считаю необходимым приостановить формирование их отряда до прибытия моего преемника» [13. Р. 43]. Однако есть документ от 12 июля главного комиссара полиции Алжира Л.-Ф. д'Обиньоска на имя Бурмона под названием «Записка для строительства взаимоотношений с народом, именуемым зуавами» [23. Р. 126-127; 13. Р. 33]. Вдохновителем записки стал помощник д'Обиньоска, обер-офицер Ж. Вантини (будущий генерал), более известный в истории французского завоевания Алжира как генерал Юсуф. Образцом для подражания Вантини взял службу племен махзен в Алжирском регентстве, освобожденных от уплаты налога, поскольку они несли военную службу и, вероятно, английский опыт формирования воинских частей из местного населения в английских же колониях. 

Как известно, слово «зуав» (фр. zouave) обозначало конфедерацию кабильских племён зуауа (зуа-зуа) в Алжире, проживавшую в горах Джурджуры в Кабилии, превратившись в офранцуженное слово «зуав». В дофранцузском Алжире зуавы поддерживали постоянный торговый контакт с г. Алжиром, где приобретали продукты питания. Они подчинялись туркам едва номинально и приобрели на территории всего Алжира славу прекрасных воинов-пехотинцев. 

Практически сразу же по прибытию в Алжир (8 сентября) Клозель отправил в Париж согласие с планом Бурмона о создании батальонов из местных племен и возобновил начатые Бурмоном переговоры с ними о поступлении их на французскую службу, в частности, с зуавами. 29-го Клозель получил одобрение Жерара, и 1 октября главнокомандующий Африканской армией издал приказ о создании «корпуса» зуавов из двух 6-ротных батальонов (по 22 офицера и 673 солдата в каждом [13. Р. 43]) и трех эскадронов (по сотне сабель). 

Подобные части были чрезвычайно выгодны Франции: они позволяли вернуть в метрополию французских солдат (преемник Жерара на посту военного министра маршал Ж. де Дье Сульт полагал целесообразным оставить в Алжире 8 тыс. чел.); не обременяли Париж излишними военными расходами; обеспечивали связь между местным населением и колонизаторами; способствовали покорению городов и даже независимых кабильских племен. 

Приказ Клозеля о формировании пеших и конных зуавов был утвержден королевским ордонансом от 21 марта 1831 г. (то есть после отзыва генерала). Всего в 8-ротном (Клозель изначально заложил шесть рот) батальоне должно было насчитываться 29 офицеров и 891 унтер-офицеров, капралов и рядовых и 8 военных воспитанников (фр. enfant du troupe), под командованием французских же офицеров или унтер-офицеров; в двух эскадронах, под названием «Алжирские егеря» (в отличие от батальонов, в ордонансе четко указывалось количество эскадронов), — 21 офицер, 305 унтер-офицеров, капралов и рядовых и 4 военных воспитанника [25. Р. 18-19; 14. Р. 152, 160-161; 22. Р. 21-25] (Ордонанс утверждал и введенную Клозелем форму). 

Комплектование офицерских, унтер-офицерских и других чинов осуществлялось на добровольческой основе. Клозель принимал в зуавские батальоны турок, кулугли, арабов, кабилов. Для повышения боевых качеств новых частей Клозель придал им некоторое количество унтер-офицеров из турок, хотя данная мера себя не оправдала. 

Однако формирование новых, туземных частей протекало не всегда легко и быстро. С серьезными проблемами комплектования Клозель столкнулся при создании 2-го батальона в декабре 1830 г. Во-первых, отсутствие высоких командных качеств у первых офицерских кадров; во-вторых, языковый барьер между командным и рядовым составом; в-третьих, жесткая дисциплина; в-четвертых, арабы очень плохо относились к зуавам (кабилам), называя последних «шакалами», не желая служить с ними бок о бок. В январе 1831 г. в 1-м батальоне числились (без офицеров) 529 чел., во втором — 85 чел. [23. Р. 128], из которых в силу повального дезертирства (с оружием) или самоволки в строю находились около трети состава. 

В итоге проблему с рядовым составом зуавов Клозель решил за счет пополнений уже из французов-волонтеров и европейцев: как иностранцев, так и проживавшими в г. Алжир. В частности, в феврале 1831 г. Клозель поставил в строй зуавов присланных из Франции «парижских волонтеров» (лица, прибывшие в Париж поддержать Июльскую революцию и оставшиеся после ее победы не у дел): из них значительно пополнился 1-й батальон и почти целиком 2-й батальон. (Однако опыт слияния оказался отрицательным, и на основе «волонтеров» 4 мая 1831 г. в г. Алжир был воссоздан расформированный во времена 2-й Реставрации 67-й линейный полк.) 

Тем не менее боевые качества воинственно настроенных туземцев проявились буквально на следующий день после начала формирования: 2 октября зуавы 1-го батальона получили успешное боевое крещение, обратив в бегство небольшие отряды правителя Центрального бейлика Мустафы Бу-Мезрага [15. С. 5-6]. 

Формирование кавалерии продвигалось еще хуже. Вместо задуманных трех эскадронов по сотне сабель Клозелю удалось набрать только два-три десятка кавалеристов. 

С той же целью формирования местных войск для помощи в наведении порядка, 30 декабря 1830 г. Клозель подписал приказ о создании Национальной гвардии г. Алжир (позднее неоднократно менявшую названия), комплектовавшейся из представителей европейского и местного населения. 

 «ВНЕШНЯЯ» ПОЛИТИКА 

Стратегическая цель для Клозеля по данному направлению виделась в осуществлении полного контроля над всей территорией бывшего Алжирского регентства, то есть в трех бейликах (Титтери, Оран и Константина), но разными средствами (посредством военных походов и дипломатии). 

Примерно в середине октября Клозель, понимая ограниченность наличных воинских сил для достижения цели, принял неординарное решение (28 октября он сообщил план Жерару). Управление Восточным (Константина) бейликом Клозель планировал передать тунисскому бею, поскольку бейлик возглавлял ярый враг французов Ахмет-бей, не собиравшегося капитулировать перед колонизаторами. Поэтому использование тунисских войск против Ахмет-бея казалось Клозелю идеальным решением проблемы. Тунисцев Клозель называл самым цивилизованным народом из всех берберских пиратов Магриба; особенно высокого мнения он был о правящем в Тунисе доме Хусейнидов. 

Напротив, силой французского оружия главнокомандующий решил подчинить другой бейлик, — Центральный (Титтери). 

Третий, Западный бейлик (Оран), временно не доставлял серьезных беспокойств Клозелю, поскольку его глава Хасан-бей принес присягу верности Франции. 

Инициатором идеи передачи Тунису контроля над Восточным бейликом традиционно считается Генеральный консул Франции в Тунисе М.-М.-П. де Лессепс (отец знаменитого Ф.-М. Лессепса, построившего Суэцкий канал, и брат Б. де Лессепса, участника кругосветного плавания Ж.-Ф. Лаперуза и гражданского интенданта Москвы и Московской губернии в 1812 г.); по другой, менее известной и менее правдоподобной версии, — Бурмон. По третьей версии, именно Клозель (вероятно, с подачи д'Обиньоска) предложил Лессепсу эту идею, поскольку знал о проекте правительства Карла Х, серьезно рассматривавшего захват Алжира в 1829 г. силами египетского паши Мехмета-Али (который в сентябре 1829 г. даже сам предложил Парижу в союзе с ним захватить не только Алжир, но и Тунис) [IX. Р. 260; 32. Р. 71; 26. Р. 243-245; 27. Р. 120]. 

В любом случае, благодаря давней вражде с Алжиром тунисский бей аль-Хусейн II ибн Махмуд, симпатизировавший Франции (даже несмотря на почти полное уничтожение немногочисленного тунисского флота под турецким флагом в Наваринском сражении 1827 г.), поддержал захват Алжира и по случаю прибытия из Франции нового главнокомандующего (Клозеля) отправил к нему торжественную депутацию, посредством которой наладились первые личные (дружественные) контакты Клозеля и аль-Хусейна. 

В ходе дальнейших переговоров Клозель 17 декабря 1830 г. подписал от своего имени с аль-Хусейном договор о передаче под владычество Туниса Восточного бейлика, пообещав от имени Парижа вывести все французские войска с территории бейлика и предоставить все будущие доходы бейлика в тунисскую казну. Французская торговля на территории бейлика имела бы льготы, аналогичные льготам на территории Туниса (ст. 4). На жителей Константины распространялись права и обязанности подданных тунисских беев (ст. 7). Клозель обязывался отправить тунисцам военную миссию в составе нескольких офицеров, включая по одному офицеру инженерных войск и артиллерии, и четыре пушки новейшей системы. Офицеры должны были обучить тунисские войска современной европейской тактике и умению обращения с современной же артиллерией и стрелковым вооружением (ст. 6). Взамен Тунис обязывался заплатить денежную компенсацию (до конца 1831 г. 800 тыс. франков и в последующие годы по 1 млн франков ежегодно) и предоставлять таможенные и прочие льготы французскому капиталу [VII. Р. 45-47]. Однако Клозель втайне от тунисцев подредактировал договор: во французском тексте (в отличие от арабского) действия тунисского бея Константины полностью контролировались Парижем [12. Р. 10; 33. Р. 87-88]. Со своей стороны, аль-Хусейн преследовал далеко идущие цели: он не только намеревался включить Константину (территорию которой он рассматривал как неотъемлемую часть своих земель) в состав Туниса, но и захватить всю территорию бывшего регентства [I. Р. 77-78; VII. Р. 41; 26. Р. 249]. 

Днем раньше, 16 декабря, Клозель назначил беем Константины предложенную кандидатуру аль-Хусейном в виде его брата, Сиди-Мустафы (который также высказывался за Константину как неотъемлемую часть Туниса, то есть без французского контроля). В документе Клозель приписал от себя личное пожелание в адрес нового бея, намекая на его подчиненность французам: тот должен был «править в интересах в целом для страны, в частности бейлика и особенно Франции» [Цит. по: 23. Р. 129]. Для утверждения нового бея Константины аль-Хусейн приготовил сильный тунисский отряд (около 1 тыс. чел. с несколькими пушками), но так и не выступивший в поход. 

Пока шли переговоры с тунисцами, Клозель подготовил военную экспедицию против поднявшего антифранцузский мятеж бея Титтери Мустафы Бу-Мезрага. Идея военного триумфа представлялась Клозелю не менее необходимой, чем договор с Тунисом: во-первых, с целью демонстрации местному населению авторитета Франции, во-вторых, для поднятия боевого духа войск. 

17 ноября 1830 г. 7-8 тыс. отряд при 12 полевых и горных пушках под командованием Клозеля выступил в поход: три бригады по четыре батальона (по одному от 6-го, 14-го, 15-го, 17-го, 20-го, 23-го, 28-го, 29-го, 30-го, 34-го, 35-го и 37-го линейных полков) и резерв (батальон 21-го линейного, четыре роты 1-го батальона зуавов и два эскадрона Алжирских егерей) при двух ротах саперов, не считая отряда военной полиции в 70 сабель [30. Р. 138; 19. Р. 99; 22. Р. 26; 32. Р. 29-30]. Захватив на следующий день Блиду (которую 22-24 июля не смог взять Бурмон), 19 ноября французы в отместку за попытку кабилов отбить город сожгли близлежащие дуары и селения, оказавшие сопротивление войскам, и учинили внутри Блиды невиданные грабежи и резню с участием даже военной полиции. Оставив в Блиде гарнизон (по батальону 34-го и 35-го линейных при двух пушках под командованием генерала Ж.-М. Рюйера с наказом не только охранять город, но и подготовить запас провианта и фуража), Клозель двинулся на «столицу» бейлика в Медеа. 

21 ноября французы с боем захватили перевал Музайя по узким горным тропинкам, сломив достаточно упорное сопротивление 8-тыс. войска Бу-Мезрага при двух пушках (устаревшего образца). В то время как часть войск совершала обходное движение по горам, другая атаковала оборонявшего врага перевал с фронта и, после ожесточенной схватки посреди скал, французы выбили неприятеля с занимаемых им позиций. Отряд потерял 27 чел. убитыми, из которых три офицера, и 80 чел. ранеными [16. Р. 36]. 

Вечером того же дня Клозель зачитал офицерам и солдатам прокламацию, известную в нескольких вариантах, поскольку оригинал вряд ли сохранился. По крайней мере, она была вдохновлена апокрифическим воззванием Бонапарта накануне битвы при Пирамидах (21 июля 1798 г.). 

«Солдаты! Вы пришли в сии края, чтобы вырвать их из объятий варварства, привнести цивилизацию на Восток и спасти сию прекрасную часть света от ярма Англии. Когда вы вступите в жаркие бои, помните, что сорок веков смотрят на вас!» [31. Р. 34]. 

«Солдаты! Мы вот-вот перейдем через первый горный хребет Атласа, водрузим наше трехцветное знамя во внутренних районах Африки и откроем путь цивилизации, торговли и промышленности. Солдаты! Вы достойны столь благородного начинания; весь цивилизованный мир устремил свои взоры на вас. Я поручаю вам сохранить везде, куда ступит ваша нога, незыблемый порядок, как в армии; проявить к населению, встречающее вас миром и покорностью, величайшее и неизменное уважение. И я не могу не вспомнить фразу одного великого человека: сорок веков смотрят на вас!» [32. Р. 39-40]. Второй вариант выглядит более близким к действительности. 

22 ноября Клозель, развивая успех и не давая времени бею Титтери опомниться и собрать новые войска, двинулся непосредственно на Медеа. 

Тем временем жители Медеа, ввиду приближения Клозеля и из опасения повторить судьбу Блиды, сами изгнали бея и отправили Клозелю эмиссаров с просьбой о покровительстве над ними. В тот же день (22 ноября) войска торжественно вошли в город без единого выстрела. На следующий день Клозелю сдался лично Бу-Мезраг. Вместо него Клозель поставил назначенного еще в Алжире «алжирского мавра» Мустафу Бен-Омара, следовавшего вместе с французским отрядом. (Бу-Мезрага вместе с семьей отправили сначала во Францию, затем в почетную ссылку в Смирну; скончался в Александрии). 

Во время пребывания в Медеа Клозель получил тревожные известия от Рюйера. В течение двух дней, 21-го и 26 ноября, гарнизон Блиды отразил несколько штурмов кабилов во главе с вождем Бен-Замун, которого поддержало и население Блиды. Особенно жестокий бой, в том числе на улицах города, выдался с 6 до 11 часов утра 26 ноября. Гарнизон потерял: офицеров — 2 убитыми и 2 ранеными, солдат — 17 убитыми и 53 ранеными; потери нападавших оценивались в 800 чел. [16. Р. 37-38]. В рапорте Рюйер высказывал опасение, что неприятель силен и вскоре предпримет еще более мощную атаку. 

Узнав о произошедшем и о фактах резни поддерживавшего французов местного населения со стороны их же соплеменников, противников колонизации, Клозель отказался от намерений оккупировать Милиану (50 км западнее Медеа), и, оставив в Медеа гарнизон (по батальону 20-го и 28-го линейного полков, зуавов, несколько саперов при взводе горных гаубиц, всего 1200 чел., и вооруженное за счет французов ополчение из местного населения, во главе с командиром 20-го линейного полковником Марионом), 26 ноября отряд двинулся в обратный путь в г. Алжир по прежнему маршруту. На следующий день (27 ноября) Клозель вернулся в Блиду. Генерал не мог даже и думать о сохранении достигнутого. 28-го главнокомандующий, сняв гарнизон из Блиды, выступил в обратный путь в Алжир, в который прибыл 29-30 ноября. 

Гарнизон в Медеа сразу же на следующий день после отступления отряда, как и в Блиде, подвергся нападению. В течение трех дней, с 27-го по 29 ноября, полковник Марион оборонялся против вдесятеро превосходивших врага. Гарнизон потерял 27 чел. убитыми, из которых 3 офицера, и 134 ранеными; ополчение Медеа — около десятка убитых и четырех десятков ранеными. Потери нападавших, по оценке Мариона, составили не менее 400 убитыми и 1 тыс. ранеными [16. Р. 39-40]. Если бы атаковавшие, не устав от напрасных попыток захватить город, не разошлись в течение последующих дней по домам, исход противостояния для французов мог оказаться трагичным. Но среди туземных отрядов не было ни связи друг с другом, ни жесткой дисциплины. 

Хотя Клозелю удалось провести обоз для Мариона и усилить гарнизон двумя дополнительными батальонами, положение французов в городе оставалось катастрофическим из-за нехватки провианта и боеприпасов, и 1 января 1831 г. сменивший полковника генерал Ж.-Б. Данлион получил приказ об оставлении города; 4-го гарнизон, вместе с Мустафой Бен-Омаром, оставил Медеа вместе с частью жителей. Отступление прошло организованно. 

В течение недели, с 17-го до 27 ноября, Клозель, казалось, добился потрясающих успехов: французы впервые выдвинулись вглубь страны как никогда, перешли Атлас, заняли Блиду, «столицу» Титтери и пленили Бу-Мезрага. 

Однако результат экспедиции вглубь Алжира оказался нулевым. Во-первых, из-за упорного сопротивления ряда кабильских и арабских племен на территории Титтери, не считавших Бу-Мезрага своим предводителем и вообще не привыкших подчиняться кому бы ни то ни было, Клозелю пришлось вывести гарнизоны из Блиды (28 ноября) и Медеа (4 января 1831 г.). Временная оккупация Медеа только скомпрометировала Францию в глазах доверившимся французам городское население и часть местных племен, вынужденных вступить в кровавую и беспощадную борьбу против соплеменников, не желавших покоряться французам. Во-вторых, Клозель испытывал серьезные проблемы с финансированием экспедиции: захваченной в Медеа казны Бу-Мезрага не хватило для покрытия расходов и ведения дальнейших боевых действий [30. Р. 149]. Одна из главных причин провала экспедиции заключалась, вероятно, в «европейском» подходе Клозеля к ведению боевых действий: он рассчитывал одержать победу взятием Медеа как «столицы» бейлика, после чего противник, по замыслу генерала, должен был выказать покорность, а не продолжить сопротивление. 

Приблизительно одновременно с подготовкой и проведением экспедиции на Медеа для Клозеля внезапно возникла проблема в Западном бейлике, где столкнулись интересы Франции и султана Марокко. Хотя население бейлика приветствовало капитуляцию г. Алжир (5 июля) и прибывшие в г. Оран французские корабли с небольшим отрядом во главе с сыном Бурмона, капитаном Луи де Бурмоном (24 июля), и бей официально признал сюзеренитет Франции над своим бейликом (25 июля), местные жители оказались разочарованными оставлением Орана французами (15 августа), по сути продемонстрировавшими слабость новой власти. 

Неудивительно, что горожане (мавры) крупного торгового города Тлемсен Западного бейлика достаточно быстро обратились за помощью к султану Марокко Мулай-абд-ар-Рахману (из дома Алауитов), который, после некоторых колебаний (поскольку территория принадлежала турецкому султану, было решено присоединить Тлемсен к Марокко при условии полного согласия всего населения города и близлежащих окрестностей), отозвался положительно на просьбу из-за давней вражды между Марокко и Алжирским регентством, в частности, по религиозным мотивам: династия Алауитов исповедовала шиизм, турки (занимавшие руководящие посты в Алжирском регентстве, включая руководство бейликов), как известно, — суннизм. Кроме того, Тлемсен играл особую роль для Алауитов: именно там в середине XVIII в. проживал и читал проповеди Ахмад ат-Тиджани, пользовавшийся поддержкой марокканских султанов. 

К лету 1830 г. ситуация для турецких властей Западного бейлика, успешно подавивших выступления сторонников идей уже умершего Ахмада и племен, решивших перейти под подданство Мулая-абд-ар-Рахмана, сложилась непростая. После прибытия в Алжир Клозеля племена махзен раскололись: половина поддержала намерения султана, другая (преимущественно кулугли) осталась верна Хасан-бею и укрылась в мешуаре Тлемсена. 

Тем не менее Мулай-абд-ар-Рахман учредил в Тлемсене и его окрестностях пост халифа, на который назначил своего родственника, Мулая-Али. В октябре-ноябре Мулай-Али, во главе небольшого отряда (500 гвардейцев султана и 100 пехотинцев при нескольких пушках) [17. Р. 35], занял город и принялся (безуспешно) уговаривать гарнизон мешуара сдаться. 

Ввиду серьезной угрозы захвата бейлика марокканцами и намерения поставить его под полный французский контроль, Клозель отправил туда 11 декабря отряд (два батальона 21-го полка линейной пехоты, подразделения кавалерии и инженерных войск при нескольких пушках) во главе с генерал-майором Ш.-М. Дене де Дамремоном (поручив действовать ему в соответствии с обстоятельствами), оккупировавшего 14 декабря Мерс-эль-Кебир и 4 января 1831 г. — г. Оран. После достаточно робких попыток собрать войска против колонизаторов, Хасан-бей, подчинившись обстоятельствам, с разрешения французских властей, добровольно удалился в изгнание. 

Однако Тлемсен оставался в руках султана: Дамремон не рискнул без прямого приказа атаковать марокканский отряд. Одновременно Клозель, не поставив Париж в известность, решил надавить на султана и попытаться уговорить его отказаться от Тлемсена под угрозой начала войны со стороны Франции. Однако французский консул в Танжере, осведомленный о цели миссии направлявшегося к султану эмиссара Клозеля (Генерального штаба подполковника Овре), перехватил его в городе 21 декабря, и из-за нежелания обострять отношения с Марокко вернул офицера обратно в Алжир. 

В связи с возникшей ситуацией с Тлемсеном Клозель обратился к тунисскому бею с просьбой заключить второй (аналогичный) договор, посвященный теперь переходу Оранского бейлика под контроль Туниса. Тунисский бей ответил согласием (хотя тунисский диван отнесся настороженно к подписанию 4 февраля нового соглашения), и 8 февраля 1831 г. Клозель назначил беем Орана, по представлению аль-Хусейна, его, бея Туниса, племянника Сиди-Ахмеда; в г. Оран немедленно отправился отряд тунисских солдат (200-250 чел.), прибывший в город на французском корабле 11 февраля. 

В результате Клозель вернул в г. Алжир Дамремона, оставившего г. Оран на попечение двух батальонов 21-го линейного под командованием полковника Лефоля, не считая тунисцев и двести-триста турок (из находившегося в городе гарнизона при оранском бее). (Оба батальона Лефоля остались практически без систематического обеспечения провиантом, формой и боеприпасами до 14 сентября 1831 г., когда отряд получил приказ об отправке обратно во Францию.) 

Когда в Париже узнали о договоре Клозеля с Тунисом от 17 декабря, разразился скандал. Хотя переговоры с тунисцами Клозель вел, извещая преемника Жерара на посту военного министра Сульта и отправив ему заранее текст договора с тунисским беем, но поставил подпись на документе без согласования с Парижем. Однако ни Клозель (подчинявшийся военному министру), ни Сульт, не поставили в известность министра иностранных дел Франции генерал-лейтенанта О.-Ф.-Б. Себастиани, поспешившего выразить Клозелю и Сульту свое крайнее недовольство, справедливо полагая, что они вторглись в его сферу полномочий [23. Р. 129; 30. Р. 160]. Более того, Себастиани получил удар и от своего подчиненного, Лессепса, извещавшего его, Себастиани, о ходе переговоров несвоевременно и неточно [33. Р. 93. Ср.: III. Р. 73-74]. 

Себастиани  настоял перед королем на отказе бею Туниса, поскольку, во-первых, договор с последним был заключен без его, министра, разрешения; во-вторых, бейлики достались тунисцам по неоправданно заниженной цене; в-третьих, Клозель взял на себя смелость поставить под сомнение принадлежность Алжира под французским владычеством [33. Р. 93-94. Ср.: 16. Р. 43]. В результате Лессепс 19 февраля официально заявил бею Туниса об отказе короля (30 января) ратифицировать все соглашения, заключенные между ним и Клозелем о передаче Тунису территорий бейликов.  

Идея о назначении тунисских принцев алжирскими беями не столько оказалась слишком смелой для ее претворения в жизнь, сколько явно таила для Франции будущую политическую опасность. Усиление влияния Туниса на территории бывшего регентства, вероятно, могло привести и к конфликту с Парижем, не говоря уже о возможном конфликте Франции и Марокко (который и произойдет в 1844 г.). Остаются невыясненными и настроения местных племен Восточного бейлика к тунисцами. Например, в Оране между ними произошли первые столкновения (в августе 1831 г. тунисцы вывели отряд обратно в Тунис). 

Дни «правления» Клозеля были сочтены. 16 февраля, явно желая оправдать себя, он написал рапорт председателю кабинета министров, излагая доводы предпринятых им шагов. Клозель заявил, что действовал только как губернатор, что решился на подписание договора, поскольку никогда не признавал договор с Тунисом как международный, а намерение заменить непокорного бея Константины управляемой (как полагал Клозель) персоной за денежную компенсацию он предпринял единственно ради блага Франции [16. Р. 42]. Однако в Париже поведение Клозеля расценили как слишком независимое, чем ожидали от него, а его политику — соответствовавшую скорее его личным амбициям, чем интересам Франции. Поэтому правительство, публично высказавшее Клозелю резкое недовольство, не могло больше оставлять генерала на его посту, несмотря на его заслуги, относительно недавно признанные самим же правительством. 

20 февраля 1831 г. в порту Алжира высадился преемник Клозеля — генерал-лейтенант П. Бертезен. На следующий день генерал Клозель сел на корабль и отправился во Францию. 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

За шесть месяцев пребывания на посту главнокомандующего Африканской армией (с сентября 1830 г. по февраль 1831 г.) Клозелю удалось добиться значительных успехов во «внутренней» политике. На фоне отсутствия четких инструкций Клозель проявил невиданную инициативность и развернул бурную деятельность в самых различных областях жизнедеятельности новой колонии: административной, сельскохозяйственной, торговой, экономической, финансовой, а также в юриспруденции, продемонстрировав яркие черты талантливого организатора. Однако неясно, насколько его планы соответствовали достигнутым им результатам. 

В рамках военного строительства Клозель поднял боевой дух солдат и офицеров; сформировал первые воинские части из местного населения Алжира (зуавов), которые примут активное участие в войнах Второй империи, Третьей и Четвертой республик в Африке, Латинской Америке, Азии, Европе. Одним словом, Клозель, опираясь на достижения предшественника, заложил важный и значительный фундамент не столько для французского Алжира, но и даже для будущей французской Северной Африки. Вместе с тем его попытки (как правило, безуспешные) приспособить существовавшие механизмы управления в Алжирском регентстве к реалиям французской колонизации постигла неудача. 

С другой стороны, во «внешней политике» Клозель не мог похвастаться успехами: его необыкновенная предприимчивость и небывалая смелость в сфере дипломатии чуть было не спровоцировала войну Франции против Марокко; он не смог добиться полного контроля над отложившимися от Парижа бейликами, а возможный стратегический успех его «тунисского проекта» выглядел не столько весьма сомнительным, сколько весьма опасным для Франции (и Алжира). Однако главная причина отставки Клозеля безусловно заключалась в том, что он стал заложником неопределенной и расплывчатой стратегии колониальной политики Франции в отношении Алжира.

Список источников 

I.  (Ahmed-bey). Les mémoires d’Ahmed dernier bey de Constantine. —   Revue Africaine. 1949. Vol. 93. P. 65–125. 

II. Brun d' Aubignosc L.-P. Alger. De son occupation depuis la conquête en 1830, jusqu'au moment actuel. Paris: Delaunay, 1836. — 91 р. 

III. Clauzel B. Observations du général C. sur quelques actes de son gouvernement à Alger. Paris: Impr. A.-J. Dénain, 1830. — 163 р.

IV. Clauzel B. Nouvelles observations de Mr. le Marechal C. sur la colonisation d’Alger. Paris: Impr. Selligne, 1833. — 43 р.

V. Collection des actes du gouvernement depuis l'occupation d'Alger jusqu'au 1er octobre 1834. Paris: Impr. Royale, 1843. — 332 р. 

VI. Ménerville P. Dictionnaire de la législation algérienne. T. 1. Alger: Bastide, 1867. — 702 р. 

VII. Mzali M.S. La cession des beyliks de Constantine et d'Oran à des Princes Tunisiens. — Revue tunisienne. 1948. №1–2. P. 33–71. 

VIII. Recueil des actes du Gouvernement de l'Algérie: (1830–1854). Alger: Impr. Du Gouvernement, 1856. — 1316 р. 

IX. Sidy Hamdan-Ben-Othman-Khoja. Aperçu historique et statistique sur la régence d'Alger. T. 1. Paris: Goetschy fils, 1833. — 456 р. 

Список литературы

1. Богданович М.И. Алжирия в новейшее время. СПб.: тип. воен.-учеб. заведений, 1849. — 182 с. 
2. Жерлицына Н.А. Захват Алжира Францией в 1830 г. в оценках европейских авторов XIX века // Манускрипт. 2020. Том 13. С. 52–56. 
3. Жерлицына Н.А. Османский и британский факторы в антифранцузском сопротивлении бейлика Константины в 1830—1837 годах // Научный диалог. 2021. № 4. С. 357–371. 
4. История Алжира в новое и новейшее время / Отв. ред. А.М. Васильев.  М.: Наука, 1992. — 384 с. 
5. Куропаткин А.Н. Алжирия. СПб.: Тип. В. А. Полетики, 1877. — 310 с. 
6. Лазутина А.Е. К вопросу о начале завоевания Алжира Францией // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия: Гуманитарные науки. 2016. №5 (май). С. 27–31. 
7. Ланда Р.Г. Борьба алжирского народа против европейской колонизации (1830–1918). М.: Наука, 1976. — 308 с. 
8. Прусская Е.А. Тридцать лет спустя: опыт Египетского похода 1798–1801 гг. и французское вторжение в Алжир 1830 г. // Французский ежегодник. 2017. М.: ИВИ РАН, 2017. С. 94–112. 
9. Прусская Е.А. Проекты колонизации Алжира в период французской оккупации (1830–1834 годы) // Новая и новейшая история. 2021. № 6. С. 31–43. 
10. Таньшина Н.П. Политическая борьба во Франции по вопросам внешней политики в годы Июльской монархии. М.: Прометей, 2002. — 512 с. 
11. Хмелева Н.Г. Вооруженная борьба алжирского народа за независимость в XIX веке. М.: Наука, 1986. — 190 с. 
12. Ageron Ch.-R. Histoire de l'Algérie contemporaine (1830–1964). Paris: Presses Universitaires de France, 1964. — 126 р. 
13. Azan P. L'Armée d'Afrique de 1830 à 1852. Paris: Plon, 1936. — 524 р. 
14. Belhomme. Histoire de l'infanterie en France. T. 5. Paris–Limoges: Lavauzelle, 1902. — 872 р. 
15. Burkard J.T. 4e Zouaves et Zouaves de la Garde. T. 1. Paris: E. Flammarion, 1890. — 312 р. 
16. Conquête et Pacification de l'Algérie. Paris: Villain et Bar, 1931. — 544 р. 
17. Cour A. Occupation marocaine de Tlemcen (septembre 1830 — janvier 1836) // Revue africaine. 1908. №268. P. 29-73. 
18. Dumasy F. Propriété foncière, libéralisme économique et gouvernement colonial: Alger (1830–1840) // Revue d’histoire moderne et contemporaine. 2016/2 (n° 63-2). Р. 40–61. 
19. Fillias A. Histoire de la conquête et de la colonisation de l'Algérie (1830–1860). Paris: Arnauld de Vresse, 1860. — 456 р. 
20. Fleury G. Comment l’Algerie devint francaise (1830–1848). Paris: Le Grand livre du mois, 2004. — 386 р. 
21. Frémaux J. La France et l'Algérie en guerre: 1830–1870. Paris: Commision française d'histoire militaire, 2002. — 366 р. 
22. Gangloff G. Les zouaves: le corps des zouaves, le régiment des zouaves, 1830–1852. T. 1. Paris: V. Risser, 1893. — 350 р. 
23. Hanotaux G., Martineau A. Histoire des colonies françaises et de l'expansion de la France dans le monde. T. 2. L'Algérie. Paris: Société de l'Histoire Nationale, Librairie et Plon, 1930. — 548 р. 
24. Hugo A. France militaire: histoire des armées françaises de terre et de mer de 1792 à 1837. T. 5. Paris: Delloye, 1837. — 368 р. 
25. Huré R. L'Armée d'Afrique: 1830-1962. Paris, Charles-Lavauzelle, 1977. — 484 р. 
26. Ladreit de Lacharrière J. Un Essai de pénétration pacifique en Algérie // Revue d'histoire diplomatique. 1909. №1. P. 240–270. 
27. Laran M. La politique russe et l'intervention française à Alger (1829–1830) // Revue des études slaves. 1961. T. 38. P. 119–128. 
28. Lepagnot L. Les théâtres en Algérie de 1830 à 1860 // Revue d'histoire des colonies. 1952. №137. Р. 76–102.
29. Leynadier С. Histoire Algérie française. T. 1. Paris: H. Morel, 1846. — 412 р. 
30. Pellissier de Reynaud E. Annales Algériennes. T. 1. Paris: Librairie militaire, 1854. — 480 р. 
31. Rouillon-Petit F. Campagnes des Français en Italie, en Égypte, en Hollande, en Allemagne, en Prusse, en Pologne, en Espagne, en Russie, en Saxe, etc. Т. 2. Paris: Bance Ainé, 1835. — 238 р. 
32. Rousset С. Algérie de 1830 à 1840. T. 1. Paris: Plon, 1887. — 408 р. 
33. Temimi A. Le Beylik de Constantine et Hadj Ahmed Bey (1830–1837). Tunis: s. éd., 1978. — 304 р. 

Информация об авторе

Чиняков Максим Константинович, кандидат исторических наук, доцент Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета, г. Москва, Российская Федерация.

Автор-корреспондент

Чиняков Максим Константинович, e-mail: mk.chinyakov@mpgu.su

HISTORY IN THE FACES

Personalities

General Clauzel in Algiers (1830–1831): the main directions of his activities

Maxim K. Chiniakov ¹

¹ Moscow State Pedagogical University,

Moscow, Russian Federation,

ORCID: https://orcid.org/0000-0003-0544-333X, e-mail: mk.chinyakov@mpgu.su

Abstract: 

For the first time in Russian literature, this work examines the complex of political, economic, military and other activities of the Commander-in-Chief of the African Army, Lieutenant General B. Clauzel during the era of the French conquest of Algeria. The analysis of the general's activities includes the most important measures carried out by him, including measures to reorganize the administrative and municipal structures created by his predecessor, the Commander-in-chief of the French African Expeditionary Corps, Marshal of France L.O.V. de Gen de Bourmont, to improve the city. Algeria, the development of the colony's agriculture. Separately, the problems of "military construction" of the African army, the formation of new military units from the local population, the improvement of the situation and living conditions of French officers and soldiers, the problems of their medical support are considered. The article examines the issues related to the negotiations between Clauzel and Tunisian Bey al-Hussein II ibn Mahmud on the possible transfer of the beyliks of Constantine and Oran to the sphere of influence of Tunisia under the control of France. The analysis of the totality of administrative, military, economic and other measures of Clauzel, except for the "foreign" policy, should be evaluated very highly.

Keywords: France, Algiers, Algiers Regency, Medea, Tunisia, beylik, Clauzel, Zouaves, Experimental African Farm, Lesseps

References

1. Bogdanovich M.I. (1849) Alzhiriya v novejshee vremya [Algeria in modern times]. SPb.: tip. voen.-ucheb. zavedenij, 1849. — 182 s. (In Russ.)
2. Zherlicyna N.A. (2020) Zahvat Alzhira Franciej v 1830 g. v ocenkah evropejskih avtorov XIX veka [The capture of Algeria by France in 1830 in the assessments of European authors of the 19th century]. — Manuskript. 2020. Tom 13. S. 52–56. (In Russ.)
3. Zherlicyna N.A. (2021) Osmanskij i britanskij faktory v antifrancuzskom soprotivlenii bejlika Konstantiny v 1830—1837 godah [Ottoman and British factors in the anti-French resistance of the Beylik of Constantine in 1830-1837]. — Nauchnyj dialog. 2021. № 4. S. 357–371. (In Russ.)
4. Istoriya Alzhira v novoe i novejshee vremya [History of Algeria in modern and contemporary times] / Otv. red. A.M. Vasil'ev.  M.: Nauka, 1992. — 384 s. (In Russ.)
5. Kuropatkin A.N. (1877) Alzhiriya [Algeria.]. SPb.: Tip. V. A. Poletiki, 1877. — 310 s. (In Russ.)
6. Lazutina A.E. (2016) K voprosu o nachale zavoevaniya Alzhira Franciej [On the question of the beginning of the conquest of Algeria by France]. — Sovremennaya nauka: aktual'nye problemy teorii i praktiki. Seriya: Gumanitarnye nauki. 2016. №5 (maj). S. 27–31. (In Russ.)
7. Landa R.G. (1976) Bor'ba alzhirskogo naroda protiv evropejskoj kolonizacii (1830–1918) [The struggle of the Algerian people against European colonization (1830–1918)]. M.: Nauka, 1976. — 308 s. (In Russ.)
8. Prusskaya E.A. (2017) Tridcat' let spustya: opyt Egipetskogo pohoda 1798–1801 gg. i francuzskoe vtorzhenie v Alzhir 1830 g. [Thirty years later: the experience of the Egyptian campaign of 1798–1801 and the French invasion of Algeria in 1830]. — Francuzskij ezhegodnik. 2017. M.: IVI RAN. S. 94–112. (In Russ.)
9. Prusskaya E.A. (2021) Proekty kolonizacii Alzhira v period francuzskoj okkupacii (1830–1834 gody) [Projects for the colonization of Algeria during the period of French occupation (1830–1834)]. — Novaya i novejshaya istoriya. 2021. № 6. S. 31–43. (In Russ.)
10. Tan'shina N.P. (2002) Politicheskaya bor'ba vo Francii po voprosam vneshnej politiki v gody Iyul'skoj monarhii [Political struggle in France on foreign policy issues during the July Monarchy]. M.: Prometej, 2002. — 512 s. (In Russ.)
11. Hmeleva N.G. (1986) Vooruzhennaya bor'ba alzhirskogo naroda za nezavisimost' v XIX veke [The armed struggle of the Algerian people for independence in the 19th century]. M.: Nauka, 1986. — 190 s. (In Russ.)
12. Ageron Ch.-R. (1964) Histoire de l'Algérie contemporaine (1830–1964). Paris: Presses Universitaires de France, 1964. — 126 р. (In French).
13. Azan P. (1936) L'Armée d'Afrique de 1830 à 1852. Paris: Plon, 1936. — 524 р. (In French)
14. Belhomme. (1902) Histoire de l'infanterie en France. T. 5. Paris–Limoges: Lavauzelle, 1902. — 872 р. (In French)
15. Burkard J.T. (1890) 4e Zouaves et Zouaves de la Garde. T. 1. Paris: E. Flammarion, 1890. — 312 р. (In French)
16. Conquête et Pacification de l'Algérie. Paris: Villain et Bar, 1931. — 544 р. (In French)
17. Cour A. (1908) Occupation marocaine de Tlemcen (septembre 1830 — janvier 1836). — Revue africaine. 1908. №268. P. 29-73. (In French)
18. Dumasy F. (2016) Propriété foncière, libéralisme économique et gouvernement colonial: Alger (1830–1840). — Revue d’histoire moderne et contemporaine. 2016/2 (n° 63-2). Р. 40–61. (In French)
19. Fillias A. (1860) Histoire de la conquête et de la colonisation de l'Algérie (1830–1860). Paris: Arnauld de Vresse, 1860. — 456 р. (In French)
20. Fleury G. (2004) Comment l’Algerie devint francaise (1830–1848). Paris: Le Grand livre du mois, 2004. — 386 р. (In French)
21. Frémaux J. (2002) La France et l'Algérie en guerre: 1830–1870. Paris: Commision française d'histoire militaire, 2002. — 366 р. (In French)
22. Gangloff G. (1893) Les zouaves: le corps des zouaves, le régiment des zouaves, 1830–1852. T. 1. Paris: V. Risser, 1893. — 350 р. (In French)
23. Hanotaux G., Martineau A. (1930) Histoire des colonies françaises et de l'expansion de la France dans le monde. T. 2. L'Algérie. Paris: Société de l'Histoire Nationale, Librairie et Plon, 1930. — 548 р. (In French)
24. Hugo A. (1837) France militaire: histoire des armées françaises de terre et de mer de 1792 à 1837. T. 5. Paris: Delloye, 1837. — 368 р. (In French)
25. Huré R. (1977) L'Armée d'Afrique: 1830-1962. Paris, Charles-Lavauzelle, 1977. — 484 р. (In French)
26. Ladreit de Lacharrière J. (1909) Un Essai de pénétration pacifique en Algérie. — Revue d'histoire diplomatique. 1909. №1. P. 240–270. (In French)
27. Laran M. (1961) La politique russe et l'intervention française à Alger (1829–1830). — Revue des études slaves. 1961. T. 38. P. 119–128. (In French)
28. Lepagnot L. (1952) Les théâtres en Algérie de 1830 à 1860. — Revue d'histoire des colonies. 1952. №137. Р. 76–102. (In French)
29. Leynadier С. (1846) Histoire Algérie française. T. 1. Paris: H. Morel, 1846. — 412 р. (In French)
30. Pellissier de Reynaud E. (1854) Annales Algériennes. T. 1. Paris: Librairie militaire, 1854. — 480 р. (In French)
31. Rouillon-Petit F. (1835) Campagnes des Français en Italie, en Égypte, en Hollande, en Allemagne, en Prusse, en Pologne, en Espagne, en Russie, en Saxe, etc. Т. 2. Paris: Bance Ainé, 1835. — 238 р. (In French)
32. Rousset С. (1887) Algérie de 1830 à 1840. T. 1. Paris: Plon, 1887. — 408 р. (In French)
33. Temimi A. (1978) Le Beylik de Constantine et Hadj Ahmed Bey (1830–1837). Tunis: s. éd., 1978. — 304 р. (In French)

I.  (Ahmed-bey) Les mémoires d’Ahmed dernier bey de Constantine. —  Revue Africaine. Vol. 93. Constantine; Paris, 1949 — P. 65-125. (In French)
II. Brun d' Aubignosc L.-P. Alger. De son occupation depuis la conquête en 1830, jusqu'au moment actuel. Paris, Delaunay, Dentu 1836. (In French)
III. Clauzel B. Observations du général C. sur quelques actes de son gouvernement à Alger. Paris, 1830. (In French)
IV. Clauzel B. Nouvelles observations de Mr. le Marechal C. sur la colonisation d’Alger. Paris, 1833. (In French)
V. Collection des actes du gouvernement depuis l'occupation d'Alger jusqu'au 1er octobre 1834. Paris, Impr. Royale, 1843. (In French)
VI. Ménerville P. Dictionnaire de la législation algérienne. T. 1. Alger, Bastide, 1867. (In French)
VII. Mzali M.S. La cession des beyliks de Constantine et d'Oran à des Princes Tunisiens // Revue tunisienne. 1948. №1-2. P. 33-71. (In French)
VIII. Recueil des actes du Gouvernement de l'Algérie: (1830-1854). Alger, Impr. Du Gouvernement, 1856. (In French)
IX. Sidy Hamdan-Ben-Othman-Khoja. Aperçu historique et statistique sur la régence d'Alger. T. 1. Paris, 1833. (In French)

Information about the author 

Maxim K. Chiniakov, Cand. Sci. (History), Assoc. Prof. of the Department of History of the Institute of Social and Humanitarian Education of Moscow State Pedagogical University, Moscow, Russian Federation.  

Corresponding author

Maxim K. Chiniakov, e-mail: mk.chinyakov@mpgu.su  

Nauka. Obŝestvo. Oborona. 2023. Vol. 11, no. 4. P. 44–44.